Киндеев Алексей Григорьевич
Бракосочетание
Действующие герои
Гермес
Зевс
Тефида
Посейдон
Океан
Фетида
Сатиры
Действие первое.
Глубокие воды океана. Во дворце Тефиды полным ходом идут приготовления к свадьбе между повелительницей синих вод и владыкой Мировой реки. Звучит музыка, с громким скрежетом по полам из стороны в сторону Сатирами передвигается мебель. Суетится, бегает по залам, отдавая приказания своим подчиненным, Гермес.
Первый сатир, прикладывая неимоверные усилия, для перемещения серванта от одной стены к другой, косится на Гермеса, - И чего он так радеет за этих рыбохвостых? Ведь у них даже ног нет... Подумаешь, повелители вод! Селедки!
Второй сатир, пытаясь сдвинуть тот же сервант в обратную сторону, усердно кивает головой, - Ага! То ли дело мы, сатиры?! У нас то все как положено!
Первый сатир хрюкает, - Молчи! Сглазишь!
Подбегает Гермес, - Живее, живее, рогатые! Жених и свидетели уже на подплыве! Чтобы к их прибытию этот сервант стоял там, где ему положено стоять!
Второй сатир, - Умный какой... Ты попробуй сдвинь его сначала с места!
Гермес,с сомнением, - Тяжелый?
Первый сатир, - Упирается, гад!
Гермес с удручающим вздохом пожимает плечами, стремительно удаляется в тот зал, где играет оркестр. Из другой двери, восседая на кровати, в которую запряжены два морских коня, появляется Тефида. Она в слезах. Следом за ней выбегает Зевс, с мольбой протягивая к ней руки.
Зевс, - Ну подумай логически! Ведь это престижно! Это модно! Посмотри, какой окрас! Какие гривы! Это лучшие мои кони!
Тефида, капризно, - Ага! Океан то, говорят, на моржах приплывет! А у этих... У них даже блох нет!
Первый сатир, - Непорядок.
Второй сатир, радостно, - Это поправимо!
Зевс в панике. Он видит сатиров. Более того, он видит их, тщетно пытающихся сдвинуть с места хрупкий сервант, - Кто впустил сюда этих недоумков?! Испепелю подонка!
В зал заглядывает Гермес, - Вы меня звали, дядя?
Зевс, - Закройся!
Гермес спешит ретироваться.
Тефида с интересом разглядывает в страхе распластавшихся перед её кроватью сатиров, - Это кто?
Зевс с отвращением, - Кретины.
Тефида в изумлении, - Оба?!
Зевс, - Все!
Тефида, - И много таких у вас?
Зевс, - К счастью, нет.
Тефида, - В любом случае, я хочу, чтобы их запрягли в эту кровать! Немедленно! Я желаю предстать перед моим женихом во всем блеске моего очарования!
Зевс. молчит.
Тефида, - А чем они питаются?
Пытаясь подобрать слова для ответа, Зевс краснеет от стыда. Выдерживает длительную паузу, - Чем покормите...
Тефида, - Они породистые?
Зевс, - Уже не знаю...
Тефида, - Они не прихотливы?
Зевс, тихо, - Этого еще не хватало...
Тефида, - Я хочу приобрести себе таких! Десять..., нет! Двадцать. С доставкой на дом! Плачу наличными.
Зевс в ужасе закрывает глаза руками. Уходит.
Действие второе.
Площадь перед дворцом Тефиды. На ней, гости прибывшие из разных частей света, с ожиданием смотрят вверх, пытаясь высмотреть жениха и обоих свидетелей, по некоторым компетентным источникам уже выплывшим из резиденции Океана. Здесь же, на площади, запряженные в шикарное атласное ложе, на котором восседает невеста, сатиры, устроили между собой драку, за право первым отхлебнуть из тех помоев, которые им обещали в скором времени принести слуги Тефиды.
Гермес, глядя на сатиров, обращается к Зевсу, - Не могу понять, как это им подфартило?
Зевс, - Я не виноват.
Гермес, - Я наверное тоже. Хотя, черт его знает...
Раздаются громкие фанфары. На дно, в повозке запряженной четверкой моржей, опускается титан Океан. Рядом с ним находятся нерейда Фетида и Пасейдон. Двое последних являются свидетелями на предстоящей свадьбе. Поэтому держатся надменно и заносчиво.
Океан, видя свою возлюбленную, гонит моржей к атласному ложу, - Тефида! Я так долго ждал этой встречи!
Тефида, раскрывая ему свои объятия, - А я!
Гермес, тихо, - И они будут счастливы всю свою жизнь.
Зевс, - Аминь.
Слышится негромкое рычание. Это первый сатир, глядя толстого моржа, лежащего перед ним, оскаливает зубы.
Посейдон Зевсу, - Что это за щерящиеся существа, братец?
Зевс, - Вьючные животные Тефиды. Эти... Как их там...? Пони!
Посейдон, - Вот уж не думал, что могут существовать на свете столь дурные млекопитающие. Чем-то напоминают мне сатиров... Они разумны?