— Ты стриптизер?
— Обижаешь. — Закатывает глаза тот. — Воздушный балет.
— Что? — приходится снова переспрашивать.
Велли зевает и упирается недобрым взглядом в меня.
— Стриптиз на Виете запрещен.
Ага, зато разрешены аукционы мужчин! Но я предпочитаю держать свои мысли при себе, пока не услышу объяснение полностью.
— Как и бордели в том понимании, в котором вы, инопланетники, их знаете.
— Это довольно дорогое удовольствие, — веселится Дан.
— Одна состоятельная дама обычно берет пару-тройку мужчин на попечение. Их время она может продавать, — объясняет Велли. — Живут они в этом квартале и приписаны к дому удовольствий.
Девушка в черном платье стреляет глазками в сторону здания с темными шторами.
— Здесь заключаются сделки, — говорит Дан.
— Ну а чтобы дамам лучше отдыхалось, есть разные шоу. Одно из них — воздушный балет, — продолжает Велли. — Традиционное, между прочим, для планеты искусство.
Киваю, хотя мне и не верится. Как что-то подобное может считаться традиционным?
— Мы часто берем сюда мужчин с непонятным статусом. Для некоторых состоятельных дам. — Она фыркает. — Это даже способ найти супруга.
— Как ты понимаешь, — перебивает Дан, и мне кажется, что блондину становится неудобно. — Шоу служит для привлечения гостей. Дома удовольствий соревнуются друг с другом.
Дан явно пытается увести разговор в сторону.
— Да, — подхватывает Велли. — Попасть в программу нелегко.
Смотрю на блондина в упор и, кажется, понимаю, что именно вызывает у него желание сгладить остроту — похоже, он единственный из мужчин реально не промах и искал на своем шоу не шанс попасть в бордель проститутом, а заново устроиться в семью.
Ну тогда аплодисменты за находчивость!
Я вижу, что Дану неудобно. Блондин отводит взгляд.
А что? Я понимаю этот способ! Ведь чем сидеть сложа руки и ждать неотвратимого, лучше уж, наверное, вертеться как уж на сковороде!
В складках, которые залегли на лбу Дана, я, кажется, читаю объяснение его реакции: похоже, парень понял, что прогадал и тут. Наверняка публика, которая приходила посмотреть на его выступления, была не очень — пожилые фермерши, заработавшие себе непосильным трудом на запретные развлечения. Не сравнить с красивой дочерью миллионеров, происходящей от первых основателей. Или даже со мной…
Краска бросается мне в лицо, когда я осознаю это, поэтому приходится тоже отвернуться.
— Ты отхватила приличный куш! — радует меня Велли. — Полюбоваться не против?
В ее словах мне отчетливо слышится подвох, но Велли тут же добавляет.
— Все равно у меня у меня уйдет прилично времени на перевод, а зал по утру свободен.
Приходится согласиться. К тому же я правда хочу узнать, чем таким промышлял мужчина, который будет, получается, жить под одной крышей со мной.
— Ну и отличненько! Располагайтесь! Распоряжусь принести тебе мои лучшие коктейли! — щебечет девушка, и мне грешным делом в голову закрадывается, уж не решила ли она перекупить у меня звезду шоу?
Зал очень современный. Стены отделаны специальной симбиотический тканью — я только слышала о такой. Говорят, стоит такое удовольствие огромных денег, потому что экран покрыт редкими волокнами иноземных растений, которые умеют взаимодействовать с другими разумными формами. Наши ученые научились проецировать на нее мысленные образы гуманоидов, носящих специальное устройство для связи.
Пока что в зале темно. Сияет только множество маленьких лампочек под потолком. Меня усаживают в удивительно удобное кресло, тут же принимающее форму моего тела, передо мной загорается меню заведения. Можно с легкостью пролистать голографические образы блюд. Все с романтическим подтекстом. Негромкий голос из динамиков тем временем зачитывает мне краткую характеристику.
С утра я не успела поесть, поэтому наспех выбираю несколько кушаний и поздно замечаю, что все они с афродизиаками. Ну ладно!
Стоит прилично, хоть попробую, за что местные дамы отдают такие деньги.
Как только заказ принят, выключается свет.
Я даже немного пугаюсь, потому что становится тихо и темно, но потом до меня доносится негромкая музыка. Поначалу это капель, затем звучат первые аккорды, и меня пробирает, правда, потому что в двух шагах от моего столика с потолка падают полотна, красиво подсвеченные неизвестно откуда взявшимся источником света.
А потом среди них появляется мужчина.
Дана поначалу и не узнать! Мне действительно куда больше привычен его образ гонщика, и этот образ как будто бы больше идет ему. Однако кто сказал, что у человека не может быть другой стороны?