— Не хочу!
Вздохнув, парень хотел было попытаться еще поспорить с сестрой, и тут в кармане некстати зазвонил телефон.
— Да?
— Андрюш, как там Маринка себя ведет? Не капризничает?
— Нормально ведет, а что?
— Мы тут с папой хотим сейчас к Сашке забежать, передать ему кое-что. Посидишь еще с Маринкой?
— Ага, конечно.
— Ну тогда давай, пока.
Андрей сбросил вызов и пробормотал:
— К Сашке они заедут, угу. А он вообще дома — они хоть узнали?
Вдруг со стороны коридора послышался громкий стук в дверь, четвертый за последние полчаса.
Посмотрев на Маринку, парень поставил фильм на паузу и пошел в прихожую. Глянув в глазок, он в который раз поразился упрямости некоторых девушек.
— Ир, ну я уже звонок отключил, а ты до сих пор тут стоишь. Зачем? — крикнул темноволосый, прикидывая, стоит ли открывать девушке дверь или можно выполнить угрозы, не так давно данные Максиму, и забыть о своей ненормальной преследовательнице. — Я о тебе уже забыть успел, так что ты тут еще делаешь?
Но совесть у Андрея была на редкость кусачая и зачастую затаптывала в нем такие нехорошие чувства, как эгоизм и безразличие. А потому, поколебавшись несколько секунд, парень все же открыл дверь и долгим взглядом посмотрел на Иру. Правда, увиденное его немного смягчило: лицо девушки было нездорово бледным, глаза, наоборот, слегка покраснели, а длинные ресницы слиплись…
— Хорошо. Сейчас уйду, сейчас, — едва заметно вздрогнув от раздражения, на миг пробежавшего в его голосе, Караева сделала пару шагов назад и была готова уже развернуться и убежать, но тут парень резко подался вперед и схватил ее за руку.
— Зачем ты плакала, дура… чка? — последнюю часть слова ему волей-неволей пришлось добавить, потому что одногруппница неожиданно громко всхлипнула и, когда попытка выдернуть свою руку из его закончилась провалом, просто закрыла глаза.
«Она дура, а я тогда кто?» — пронесся короткий вопрос в голове у Андрея, когда тот нагнулся и осторожно прижался своими губами к губам замершей девушки.
— Убери! — строго проговорил он, ощутив через пару минут прикосновение нежных пальцев к своей щеке и шее. — Я всего лишь хочу, чтобы ты успокоилась и не ныла больше.
— Ну, так я же еще не до конца успокоилась, так что давай продолжим? — с искренней улыбкой предложила Ира. Грусть с ее лица почти полностью испарилась, оставив вместо себя слабую радость и надежду.
И у кого-то от такой картины на мгновение замерло сердце…
— Интересно, с Сашей сейчас все нормально? А то он в последнее время ходит какой-то странный, замороженный… Как думаешь, он опять начал? — с изрядной долей беспокойства в голосе спрашивала Анна Васильевна, мать Саши, у своего мужа.
— Да нет, почему сразу начал? Может, его на работе сильно загружают или еще что. Он нам, конечно, почти ничего не рассказывает, но не надо сразу думать о самом плохом.
— А у меня не получается об этом не думать. Я же за него все-таки волнуюсь!
— А я будто не волнуюсь, — усмехнувшись и нажав на кнопку вызова лифта, ответил Алексей Иванович супруге. — Тем более если уж ты так хочешь что-нибудь прояснить, то спрашивай прямо у Сашки, что, когда и почему.
— Да вот чувствую, что спрашивать действительно придется, — растягивая слова, негромко пробормотала женщина после того, как створки лифта открылись на нужном этаже и она увидела распахнутую настежь дверь квартиры своего сына.
— Это что такое? — также выразил свое удивление глава семьи Архановых.
Но удивительнее всего было то, что никто из них не обратил и грамма внимания на невысокого усатого мужичка плотной комплекции, топтавшегося около этой самой двери.
— О, Алексей, Анна, здравствуйте! — с жаром поприветствовал он Сашкиных родителей, хотя те в свою очередь ни под какими пытками не смогли бы вспомнить ни имени этого человека, ни то, когда они вообще успели познакомиться.
— Я, если забыли, сосед вашего сына, Петр Никалаевич.
— Да нет, мы помним, — произнесла Елена, слабо улыбнувшись и заправив короткую прядь каштановых волос за ухо. — А вы, случайно, не знаете, где Саша?
— Увы, где он сейчас находится, мне не известно, — разведя руками, грустно ответил мужичок. — Но вот когда я сегодня выходил из квартиры, то услышал, как он у себя за дверью с кем-то ругается. Ну, за ним такого раньше вроде как не водилось, вот я и решил пойти узнать, может, случилось что-нибудь, да только даже до двери дойти не успел, а из нее уже какая-то девка выбегает вся в слезах! За ней же Сашка чуть погодя вылетает, злой, как крокодил, — а секунду подумав и сменив тон с сочувствующего на более грозный, Петр добавил: — Уж не знаю, что у него произошло, но я в этом доме за порядком слежу ого-го! И если кто-то вдруг начинает чересчур странно себя вести и за девушками гоняться, я это дело прекращу!