Копьеносец попытался было сократить дистанцию, но услышав рык гиганта, замер. Юноша столкнулся взглядами с копейщиком, что яростно смотрел на него, явно борясь одновременно с эмоциями и пытаясь включить хладнокровие, чтобы оценить, насколько сильно пострадал северянин. Сам Ричард это прекрасно понимал, а потому старался максимально скрыть, что схватка занявшая около трех малых тактов и на первый взгляд закончившаяся очевидно в его пользу… далась сложнее, чем это выглядело.
Левое плечо всё сильнее болело, а удерживать щит становилось труднее с каждым малым тактом. Хотелось опустить руку, но этого делать было нельзя. Именно наличие щита при сохранённом полуторнике делало его положение очевидно выигрышным в отношении такого копейщика. Лидер кочевников же, хоть и оставался крайне опасным, явно кардинально утерял мобильность. Он стоял на одной ноге, практически держа вторую на весу.
Копейщик, обманутый показухой Ричарда, а может просто послушавшись приказа своего господина, наконец отошёл назад, став рядом с тем и прикрывая гиганта. Так они и замерли. Пытаясь скрыть слабость друг друга. Пока не затих кочевник, которому Ричард ранее разворотил пах. Он банально истёк кровью.
Левый глаз юноши внезапно залило кровью. Похоже, копьё всё же немного достало его. И пусть не серьёзно, но слегка разрезало кожу на голове. И сейчас кровь понемногу сочась, начинала капать в глаз. Пришлось наклонить голову чуть вбок, чтобы капельки скатывались на щеку.
Слух наконец вернулся и на Ричарда тут же обрушился гомон трибун. Южане орали, испытывая явно двойственные чувства. Горожане кочевников почти презирали, полагая их лишь немногим лучше дикарей с юга, которых кроме как своими рабами не мыслили. Но имперцев с севера они хоть и полагали ровней и единственными цивилизованными в мире кроме себя, но больше воевали, чем торговали с ними. И отчасти опасались, как никого другого из всего мира.
Плюс схватка оказалась слишком быстрой, да и трибуны слышали, как глашатай объявил, что выжив, северянин выйдет на свободу. К тому же им явно не нравилось ещё и то, что Ричард явно не собирался продолжить бой дальше. Да и падшие из кочевников имели к тому так же мало желания.
Понял это и сам юноша, а потому покосился на большие песочные часы на трибуне, рядом с которыми висел гонг и стоял служитель, готовый ударить в него, когда весь песок пересыплется вниз.
Спасла его южанка сидящая рядом с тем местом. Её взгляд вдруг стал кровожадно-предвкушающим. Не раздумывая юноша осел вниз, тем пропуская над собой брошенное копьё. Смерть негромко кашлянула, обдав хладным дыханием нутро Ричарда и равнодушно прошла мимо. Снова. Это был не её день.
Ричард снова встал, мысленно вознеся благодарственную молитву Сноху. И чего отец с его рождения так стал гнобить и без того редких в Империи последователей Сноха — малого светила их мира? Повесил даже, случайно забредшего на их земли его жреца. Запретил всем под страхом изгнания принимать веру в него. Религия и её деятели была и без того довольно слаба в мире, каких-то особых гонений для этого не требовалось, но отец будто двинулся на этом.
Некоторые носители многочисленных богов и тварей из глубин заняли свою нишу, других со скрипом, но терпели. Чем старику так насолили адепты именно Хладного Сноха, любителя огня, юноша не знал. Ранее он этим не заморачивался. Однако, попав в плен и начав терять веру во спасение, поддался на уговоры одного из служителей колизея, и получил от него ритуал принятия огня, тем став ещё одним из таких нелюбимых отцом адептов Сноха.
Ну, болтать об этом по возвращению Ричард не собирался, а место ритуального ожога на коже при удобном случае, до возвращения домой, рассчитывал скрыть татуировкой. Не стоит и без того натянутые отношения с отцом, проверять, идя против этой его блажи.
Наконец можно было прекратить скрывать боль и слабость левой руки, а потому под понимающую усмешку гиганта напротив, Ричард облегчённо опустил щит вниз.
Теперь у противников не осталось никаких шансов, если только сам юноша не совершит тупость и не решит подойти к ним, подставившись под тесак гиганта. Копьеносец, что ранее решил воспользоваться отвлечением противника, теперь стоял безоружным. Он лишь покосился на лежащий рядом щит и сплюнул.
Сторона имеющая численное превосходство. Одно оружие или защита, выбранные до боя и нельзя подбирать чужое. Правило, что убило бы его, попытайся он заменить выброшенное копьё. Умертвило не громом с небес, а стрелой одного из арбалетчиков с трибун.
Так они и стояли. Пышущий яростью копейщик без копья, что проигрывая — чуть не выиграл в последний момент, когда казалось, что всё уже решено. Гигант кривящийся от боли, но с понимающей усмешкой и сам Ричард, освистываемый и осыпаемый огрызками с кусками прочей еды с трибун. Песок наконец истек из верхней колбы, кучкой овеществлённой свободы лёгший внизу часов.