„Я, — сказал он, — возьму в руки оружие и убью его, лишь бы мне к нему приблизиться, а для этого послужат мне твои ноги; посему надобно, чтобы ты скакал подо мною, а я вложу тебе удила в рот, чтобы направлять тебя, куда найду нужным, ибо если я захочу двинуться в одну сторону, а ты в другую, у нас толка не выйдет“.
Согласилось безрассудное животное на все, что предложил человек, и позволило ему наложить на себя и удила, и седло, и вскочить на себя, и, словом, позволило себя укротить и забрать в рабство. И хотя им удалось и одолеть, и убить оленя, но эта победа не была коню полезна, ибо он навсегда остался в подчинении у человека, который разом укротил коня, и победил оленя, и сделался господином этого пастбища. Вот к каким прекрасным следствиям привел сей союз и средство, изобретенное конем! Лучше бы он смирил свой гордый нрав и позаботился о мире с оленем. Теперь вы можете видеть, братья мои, что в предложенном средстве будет больше вреда, чем пользы; поэтому я твердо стою во мнении, что не должно испытывать этого решения. О первом же предложении я теперь не говорю, чтобы дать возможность высказаться другим собравшимся».
Эти примеры и приведенные доводы произвели сильное впечатление в душах едва не большинства, так что отвергнуто было и средство, и решение. Один из них поднялся и смело молвил так:
«Не пожелали бы другого волки, только бы увидеть, как ослы восстали и воюют против людей, ибо без труда обрели бы возможность наесться, так как едва не повсюду находили бы мертвых ослов. Это я говорю не без причины, а почерпнута она из чужого примера; вот послушайте.
Жили неподалеку один от другого баран и козел, оба большие, толстые и с отменными рогами; ввек не возникало между ними несогласия, жили они в глубоком мире и дружбе, часто приглашая друг друга отобедать на своих пастбищах. Так продолжалось, пока злонравная лиса, движимая завистью к этому согласию, не посеяла в их сердцах горчайшие плевелы и не ввергла их в величайшую распрю. Она жаждала их крови, но видела, что нет к этому способа, кроме одного: принудить их сразиться друг с другом. Коли так сделать, либо один убьет другого, а ей потом достанется мясо погибшего, либо по малой мере от их острых и твердых рогов прольется много крови. Замыслив это гнусное дело, она принялась беседовать то с одним, то с другим, внушая сильнейшие подозрения одному против другого, и сообщала такое, о чем ни один ни другой не помышляли; наконец довела до того, что они сшиблись. А как оба были весьма смелы и крепки, то бодались беспощадно, так что отовсюду у них струилась кровь, обильно орошая землю, а сия шельма подлизывала ее и лакала в изрядных количествах, к величайшему своему удовольствию. Повоевав некоторое время, несчастные разошлись перевести дух. Козел, видя, как празднует лиса, понял их ошибку и объявил о том барану, молвив так:
„Мы бьемся и не ведаем почему, а наш бой — великое для нее удовольствие и лакомство: видишь, она явственно показывает, что от нашего раздора и кровопролития получает величайшую выгоду. Разве в этом не великое наше безумство? Прекратим же распрю, вернемся в былое дружество и мир и выгоним ее отсюда“.
После таких речей баран протянул ему руку верности[119] в знак мира, а потом они оборотились к врагине лисе, побили ее хорошенько и обратили в бегство. Я хочу этим сказать, братья мои, что лучше будет для нас оставаться в мире с людьми и не браться с ними воевать, ибо ничего мы не выгадаем, только подадим удовольствие и выгоду волкам и прочим зверям, кои нам враждебны».
«Прав наш брат, — сказал другой осел, с пердежом поднявшийся, — к чьей речи я хочу присовокупить еще один пример, из которого вы поймете, сколь опасно призывать на помощь других, вступая с ними в союз.
Один кролик вырыл яму в прелестном холме, на котором с удобством кормился различными душистыми и вкусными травами, но сие благоденство помрачаемо было хищною птицею, которая за лучшей частью его трапезы устрашающе налетала на него, заставляя спешно укрываться в норе. Бедняк, видя себя в таком положении, помыслил, что хорошо будет позвать на помощь других, и, зная, что неподалеку живет колючий еж, пошел его навестить. Поведав о своем бедствии, он просил его перебраться на свой прелестный холм, где для него найдется много хорошего, а живя вдвоем и в единодушии, они оборонятся от докучливой птицы или по малой мере один будет на страже, пока другой кормится. Пошел этот зверек куда звали и заключил союз с кроликом, но как пришлось им жить в одной норе, кролик ощутил неприятные следствия их союза, затем что ежовые иглы его кололи и чрезмерно досаждали. И хотя он жаловался на это соседство, но не нашел другого средства, кроме как раскаяться в том, что позвал ежа на помощь, и податься в другую сторону, чтобы промыслить себе еду и жилье, ибо еж не захотел уходить оттуда, сказав: „Кто не может оставаться, тот и уходи“.