— Да я не…
— Закусывать надо!!! — рявкнул внезапно покрасневший, как рак, лейтенант и, повернувшись ко мне, нетерпеливо махнул рукой: — Так!.. э-э… Свободны!
— Да ты что?! — в свою очередь взвился директор. — Зачем отпускаешь?! А платить-то кто будет?!
— Я сказал: свободны! — повысил голос лейтенант, видя, что я замешкался, беря под руку довольную Настю. — А с тобой, — повернулся он к «Саше», — разговор особый. «Платить»! — зло сплюнул он. — Я не удивлюсь, если всего этого вообще ничего не было!
— «Не было»? — поразился тот. — А дырка в потолке на ползала? А снегу кто намел чуть ли не до пояса?
— Да чего ты плетёшь?! — услышал я крик мента, когда мы уже вышли в темный коридор. — Совсем, что ли, крыша едет?!
Настя тихонько хихикнула:
— Не рой яму другому! — и крепче прижалась к моему плечу.
— А ты боялась! Ну, давай, командуй, куда двигаем? — спросил я, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте коридора.
— Домой, конечно, на наш островок, — я почувствовал, как она пожимает плечами. — Куда же ещё?
— Кабинет директора, твою мать! — не выдержал я. — Даже лампочку при входе вкрутить, и то ума не хватает!.. — потом отозвался: — Домой, говоришь? А посмотреть, чем дело закончилось, не желаешь?
— Так они же улетели.
— Ну так мы заново прокрутим!
— Опять муравейник ворошить? Не надо. Давай, лучше, к себе. Мне что-то уже никаких праздников не хочется.
— А как же Новый год? Ты же говорила, что вы с дедом…
— Говорила, говорила, только ты все перевернул с ног на голову.
— Какой же я нехороший!
— Не кривляйся! Пока ты со всем миром воевал, мы совершенно забыли подготовиться к празднику. А он уж вот он — на носу! Какая уж теперь там подготовка? Новую форму опробовали, да блин комом вышел.
— Я, вообще-то, так не считаю. — Мы вышли на свежий воздух из угрюмого помещения и зашагали по тротуару. — Все, по-моему, вышло очень даже красиво, детям понравилось.
— Не спорю. Но ты же видел, какое сопротивление это вызывает у администрации?
— Интересно, а для кого ёлка-то? Для администрации, что ли?
— Но ведь ты же видел, что вышло?
— Ну и что? Если б не твоя просьба обойтись без криминала, они бы у меня сейчас тоже зайчиками по залу скакали…
— Ради бога!..
— Вовчик! Ты, что ли? — прозвучало вдруг позади меня.
Я обернулся.
Какой-то низкорослый мужик диковатого вида, облачённый в видавшую виды «защитку», стоял на обочине тротуара и смотрел на меня из-под натянутой по самые глаза лыжной шапочки. Этот нос ятаганом и крепко сжатые губы невозможно было спутать ни с кем!
— Игорь?!.
— Узнал…
— Боже мой! — возопил я. — Ты откуда здесь взялся?! — Я подбежал к нему и схватил за плечи, недоверчиво оглядывая его сверху донизу. — Ну, рассказывай, как дела?
— Та… — нехотя отмахнулся он и отвёл глаза. — Мои дела! Как сажа…
— Что так?
— А!.. Че там… — Он упорно не желал смотреть в глаза. — Ты лучше про себя… — И он смущенно бросил взгляд в сторону Насти. — Про меня нечего…
— Не понял! — Я только сейчас унюхал исходивший от него запах перегара и ещё чего-то кислого. — Ты что же, так и не завязал с этим делом?
— А что мне остается? — вяло огрызнулся он, видимо, уже жалея, что окликнул меня. — Хоть так… согреться…
— Совсем ничего не понимаю! — тряхнул я головой. — Ты где живешь?
— Да так… — повел он плечами. — Где придется…
— Опять непонятно! — настойчиво теребил я его. — Как это: «где придется»? — При виде его изможденной и небритой физиономии ужасная догадка сверкнула в моей голове: — Бомжуешь, что ли?
— Ну уж!.. — цыкнул он обиженно. — Скажем так: терплю временные неудобства. — И он снова покосился на Настю.
— И где же ты их… терпишь? — запнулся я, подыскивая слово поаккуратнее.
— Не важно… — дёрнул он плечом. — Пусти…
Я огляделся. Метрах в пяти от тротуара среди грязного снега и пожухлой травы топорщились потрескавшиеся бетонные плиты теплотрассы. Из-под них шел пар, оттуда выглядывали две головы в экзотических головных уборах и заинтересованно смотрели в нашу сторону, очевидно ожидая, что им тоже что-нибудь обломится. Я сразу понял, что это и есть то место, где Игорь «терпит» свои «неудобства».
Я мельком взглянул в лицо Насте: брезгливое выражение всё сказало мне и без слов. Подвига благотворительности она от меня совсем не ждала.
Но я решил по-своему.
— Так, друг мой! — решительно развернул я его к себе лицом, преодолевая сопротивление. — Сейчас ты без пойдешь вместе с нами.
— Куда? — угрюмо спросил он, оглядываясь на «коллег».