Глава 32. «Не страшны нам Арктика с Антарктикой!»
М-да… Вот так и живём…
Но, как бы оно там ни было, а работу надо продолжать. Там люди гибнут. Брошенные на произвол судьбы. И, кроме меня, им никто не поможет.
Хм! «Вредитель в квадрате»!.. Скажет тоже…
Я тяжело вздохнул и переключил изображение на Антарктиду. Туда, где теперь вместо станции «Мирный» зияла впадина абсолютно правильной формы. Километр на километр. Та самая. Нашего изготовления. Её края отвесно уходили на стометровую глубину. Причём, они уже заметно обросли снеговыми валами, которые набросала неутихающая метель.
Ну, по крайней мере, здесь пока делать нечего. Совесть моя чиста. Люди уже на материке.
Собравшись искать следующий объект для переноса, я вдруг обратил внимание на чёрную точку, едва видимую на дне гигантского котлована. Она медленно и хаотично перемещалась.
Господи! Неужто, кто-то из обитателей станции свалился с айсберга во время его изъятия? Только этого не хватало!
Я ринулся вниз к непонятному объекту, притормозил в паре метров от него и… рассмеялся.
По дну котлована важно расхаживал пингвин. Он часто останавливался и с недоумением поглядывал наверх, проявляя признаки нетерпения. Видимо, ждал, что кто-нибудь из людей вот-вот придёт к нему на помощь.
Свалился, дружок? И как только не разбился, падая с такой высоты? Ведь не шутка — сотня метров точно будет!
Я огляделся. Понятно. Метель и здесь приложила свою снежную руку. Сверху оно было неприметно, но теперь явно видно, что за то время, пока мы, как дурни со ступой, носились с «кирпичом», она намела здесь довольно высокие сугробы. Вот в один из них и спланировал незадачливый искатель приключений. Недалеко вон и вмятина сохранилась. Наверное, только что сподобился, и поэтому метель даже не успела след замести.
С этим надо что-то делать. Не буду же я дежурить возле каждой ямы, спасая любопытных бестолковок.
От неожиданности трепыхая немощными крыльями и перепончатыми лапами, пингвин взлетел с моей помощью обратно на поверхность и плюхнулся в один из сугробов неподалёку. Уж и не знаю, что он там сказал мне в качестве благодарности, но клюв от испуга он долго не закрывал. Звука-то не было. Памятуя наказы партии и правительства, я работал в абсолютной тишине.
— Спасибо он тебе точно не скажет, — услышал я голос Пашки.
Я вздрогнул и оглянулся.
— Тьфу, чёрт! Испугал… Ходишь, как привидение…
— Хе-хе! А нам — слышал? — вздёрнул он бровью и покосился наверх. — Шуметь нельзя. Тихой цапою, тихой цапою, — изобразил он, как крадётся вдоль стенки, — так и шастаем, так и шастаем…
— Да ладно! Не бери в голову… Где был?
— Так… Воздухом дышал… Смотри, а ему понравилось! Щас опять туда сверзится.
Это он мне про пингвина напомнил. Бестолково покрутившись в поисках соплеменников, тот бодрым шагом направился прямиком к котловану. Ему-то из-за сугробов не видать, куда путь держит. Это нам с высоты птичьего полёта всё видно.
— Блин! Мне это уже начинает надоедать! Так и будем его пасти?
— Да выгрызи ты ему наклонный пандус во льду. Свалится, так сам по нему и выберется.
Я восхитился простотой решения. И как мне самому это в голову не пришло?
Перенеся искателя приключений подальше, чтоб не попал под инструмент, я быстренько реализовал Пашкину идею. Отходы льда поскидывал прямо на дно котлована, заодно и уменьшив этим, хоть ненамного, его глубину. Пустячок, а приятно. Не так высоко будет падать очередному бродячему любознайке.
— Гля, понравилось! Он прямо тащится от твоей транспортировки! — хихикнул Пашка. — Опять сюда идёт!
— Ну уж, на фиг! Валим отсюда! Много чести!
— Интересно, а почему он один бродит? Они ж обычно стаями держатся?
— Видать, заблудился, отстал…
Судя по карте, которую мы откопали в Интернете, если двигаться на восток, ближайшей станцией была австралийская Casey. Туда мы и чесанули, особо не раздумывая. Будем двигаться по кругу, решили мы, прочёсывая всё побережье материка. А потом двинем вглубь его.
Я напряжённо высматривал среди несущихся навстречу барханов, слепящих своей первозданной белизной, очередное человеческое поселение.
— Кэйси… — прочитал Пашка, елозя пальцем по монитору. — Или Кэйсэй? — Он выжидательно уставился на меня. — Как читается правильно?
— Спроси чего-нибудь полегче, — дёрнул я плечом.
Не настолько был хорош наш английский, чтобы ещё специальные названия разбирать. Хард-роковое образование не давало ответа на поставленный вопрос. Нам с ним до сих пор хватало и того, что мы с горем пополам разбирали названия любимых музыкальных шедевров. Хорошо ещё, что их авторы не слышали нашего произношения! Или, того хуже, — перевода…