— Да ты что! — усомнился Шин. — Кто ж даст аренному бойцу такое сокровище!
— Тогда назови мне клинок, который способен перерубить пластинчатую броню с одного удара!
— Ну... — Шин не нашелся, что ответить, и замолк.
— Что теперь об этом болтать, — махнул рукой Джоли. — Все равно уже не узнаешь... Главное, мы выиграли два поединка.
— Тебе хорошо говорить, — пробурчал мрачный Пэрк. — Отделался вывихами да синяками. Немой — тот вообще без единой царапины. Этот, — он кивнул в сторону Шина, — через месяц будет как новенький... Один я попал после первого же боя в инвалиды!
— Ты лучше радуйся, что тебя не закопали, как остальных наших, — фыркнул Джоли. — Или не валяешься, как Махди.
— Чему радоваться-то? — набычился Пэрк.
— Тому, что тебе повезло больше всех в школе Мегида, — ответил Джоли.
— Это как? — не понял Пэрк.
— Так, что ты сейчас для боев не годен, и поэтому наш хозяин, который за медяк удавится, продаст тебя куда-нибудь... или отпустит на все четыре стороны.
При последних словах присутствующие в комнате почти одновременно вздохнули и умолкли. Вырваться на свободу из рабов арены было несбыточной мечтой каждого. Вот только удавалось это сделать считанным синицам.
— Куда?! — дернулся на лежанке Пэрк и зашипел от боли в потревоженной ноге. — Кому я такой нужен? Я кроме меча и секиры, ничего в руках сроду не держал и ничего не умею!
— Дубиной тебя учили работать?
— Конечно, — хмыкнул Пэрк.
— Вот и пойдешь в вышибалы, — улыбнулся Джоли. — Там скорость не так нужна. И на одной ноге пьянчужек успокоишь.
— Да кто меня возьмет одноногого?!
— Еще не факт, что ты останешься с одной ногой, — возразил шелт. — Может, кость срастется. Будешь хромым — это точно. А насчет того, кто возьмет... Как-то слышал я разговор Арсака с Кархи...
При имени этого надсмотрщика все опять вздохнули. Вот только с сожалением. Если Кархи мог простить любую вольность раба, не касающуюся напрямую боевой подготовки — тут учитель был неумолим, — то Арсак не спускал невольникам ни малейшей провинности. Поэтому среди рабов ходила еще одна несбыточная мечта: добраться до ненавистного надсмотрщика, когда в руках будет боевое оружие. Но Арсак это прекрасно понимал, и исполнить задуманное пока не удавалось никому.
— И что? — не выдержал Шин, уставившись на замолкнувшего шелта.
— Даже покалеченный боец арены может без труда наняться охранником или телохранителем к купцам, — ответил Джоли. — А уж в вышибалы или сторожа их берут без всяких разговоров, лишь бы мог самостоятельно передвигаться...
А через семь дней Кир и Джоли расстались с товарищами по несчастью. Пэрк и Шин оставались в школе, а Немого с шелтом Мегид приказал срочно доставить в Кунгей. Хозяин решил, что они достаточно отдохнули и пора отрабатывать вложенные деньги.
К этому сезону боев в школе Мегида подготовили четыре группы по восемь бойцов в каждой, и на первой же арене в Зиальге хозяин потерял больше десятка, несмотря на то, что все бои были выиграны. От группы Джоли остались в строю только шелт и Кари. Махди немногим отличался от мертвого. В восьмерке Кира погибли четверо и покалечили Пэрка. Две другие группы отделались намного легче. Там потери составляли всего три бойца.
По словам шелта-охранника, прибывшего за Джоли и Немым, Мегид рвал и метал. После Зиальга предстояли бои в Кунгее — главном городе Ирремеля. А затем рабов должны были перевезти в Койгард, в Шарью, которая все еще числилась столицей Мерианской империи. У Мегида оставались всего две неполные группы бойцов. Хозяин школы жил за счет поединков на аренах да продаж бойцов, и по всему выходило, что в этом сезоне он ничего не заработает.
— Но вы не сильно переживайте, малыши, — сверкнул на рабов желтыми глазами шелт. — В Зиальге всегда бывает больше всего потерь. Потому что он — первый. Кто не погибает в тех боях, имеет все шансы дожить до следующего сезона...
Охранник на ночь позволял рабам покидать клетку, в которой их перевозили, и погреться у костра. Возница на такую вольность смотрел с неодобрением, но не вмешивался. Шелт отвечал за сохранность перевозимых бойцов и, случись что с Немым или Джоли, отвечать ему. Поэтому возница, накормив коней и поужинав, с чистой совестью укладывался на боковую, возложив обязанности часового и надзирателя на шелта. Охранник же, казалось, нисколько не беспокоился, что два аренных раба, у которых самой заветной мечтой была свобода, всю ночь сидят у костра безо всяких оков. Шелт не угонял их в клетку, даже когда совершал ночной обход лагеря.
— Он не боится, что мы сбежим? — как-то спросил Кир Джоли, когда шелт в очередной раз скользнул в темноту, окружавшую ночную стоянку с догорающие костром.
— И далеко ты убежишь в степи без коня? — хмыкнул Джоли.
— А эти? — Кир кивнул на двух лошадей, что тащили их повозку с клеткой.
— Эти от рождения приучены ходить шагом, — презрительно высказался о собственности дрыхнущего возницы Джоли. — Пожалуй, их хозяин поскачет гораздо быстрее, особенно если его время от времени хорошенько погонять.
— Но не всегда же вокруг будет степь, — не успокаивался Кир. — Ближе к Кунгею, я слышал, много лесов...
— Даже в лесу я бы тебе не советовал пробовать сбежать от моего соплеменника, — предостерег Кира шелт. — Все, чего ты добьешься, — это то, что нас вообще перестанут выпускать из клетки. Сейчас хоть погреться можно, а так будем ночами дрожать от холода.
— И все равно мне не верится, что мы не сможем скрыться от него в лесу...
— Я, может, и смогу, — пожал плечами Джоли, — и то вряд ли. А у тебя точно ничего не получится.
— Но... — начал Кир и замолк.
Из тьмы совершенно беззвучно возник шелт-охранник и опустился на свое место.
— Человечий детеныш хочет попробовать оставить нас? — блеснул шелт желтыми глазами и белоснежными клыками.
Джоли многозначительно поглядел на Кира и принялся укладываться поближе к костру. Кир опустил голову, избегая встречаться взглядом с охранником.
— Не надо этого делать сейчас, — продолжил шелт, усмехаясь. — В степи невооруженный путник не проживет и двух дней...
— А в лесу? — Кир поднял голову и все-таки взглянул с вызовом в пронзительные глаза шелта.
— В лесу не дотянешь даже до утра. По этой дороге купцы рискуют передвигаться только большими караванами и с хорошей охраной.
Через четыре дня на горизонте показалась темная громада леса, и Кир опять загорелся мыслью о побеге.
— Брось, — покачал отрицательно головой Джоли. — Я тебе точно говорю, что нам не скрыться...
— Но почему?!
Они сидели в дальнем углу клетки, держась за прутья. Повозка переваливалась по ухабам степной дороги, неуклонно приближаясь к уже ясно видимым деревьям. Шелт-охранник устроился на облучке с возницей и, судя по мерно покачивающейся склоненной голове, предавался полуденной дреме.
— Тебе ни о чем не говорит то, что Мегид послал с двумя подготовленными бойцами всего одного охранника? — вопросом на вопрос ответил Джоли.
— Может, у него не нашлось больше лишних наемников под рукой, — пожал плечами Кир. — Или хозяин был, как всегда, пьян...
— Не думаю, чтобы Мегид был настолько пьян, — ответил Джоли. — Просто он знает, на что способны воины моего народа.
— Что-то мне не сильно верится...
— В том первом бою в Зиальге я убил двух бойцов твоего народа, — искоса глянул на Кира Джоли, — и прикончил бы остальных, не окажись в той восьмерке моего соплеменника.
— И что?
— Пока мы с ним разбирались, бойцы Мегида сделали оставшихся. А на обе наши восьмерки хватило бы одного его. — Джоли кивнул в сторону дремлющего охранника.
— Если уж вы такие непобедимые воины, — хмыкнул Кир, — Мегиду стоило бы набрать команду из одних шелтов и не связываться с людьми. Так бы он всегда был первым.
— Шелты не дерутся на потеху толпе, — отрезал Джоли.
— Я имею в виду из рабов...
— И попадают в рабы очень редко.
— Не так уж и редко, если в первом же бою встретились два шелта...
Их спор так ни к чему и не привел, а ночью, когда шелт-охранник объявил привал, Кир убедился, что Джоли был прав.