– Очень, Фернандо! – ответила Моника искренне, не пытаясь скрыть радости, вызванной предстоящей поездкой. Вот уже много месяцев они не оставались наедине и намного меньше работали вместе днем.
Пока они спускались на лифте вниз, на частную парковку, Фернандо думал, как организовать работу, чтобы можно было на денек вырваться в Сеговию. Пребывая в раздумьях, он вдруг вспомнил, что приближается праздник, и почувствовал, как сжалось его сердце от боли. Последнее Рождество превратилось в вереницу мучительных воспоминаний об Изабель.
Моника наблюдала за ним краем глаза, пытаясь понять, какие мысли вертятся у него в голове, движимая не столько любопытством, сколько желанием быть единственной в его мыслях. Придет ли день, когда он посмотрит на нее не только как на свою помощницу?
– Фернандо, я поздравляю тебя с праздником. – Она направилась к своей машине. – Увидимся. Пока, начальник!
Несколько секунд – и восемнадцатиклапанный мотор спортивной машины взревел, потом авто понеслось по улице вверх и скрылось из виду. А Фернандо все еще стоял, положив руку на дверцу своей машины, внезапно пораженный проскользнувшим и словно оставшимся у него перед глазами образом. Его восхитило великолепное соблазнительное тело Моники, к которой он никогда раньше не проявлял ни малейшего интереса как к женщине. После смерти Изабель его не привлекала ни одна женщина. Неожиданно в этот момент он почувствовал, как что-то, что, казалось, долго спало у него внутри, начало пробуждаться «Ягуар» тронулся с места и неспешно поехал по направлению к Серрано.
На улице было сильное движение, но это не раздражало Фернандо, как обычно, потому что он наслаждался воспоминанием о вспыхнувшем перед ним образе какой-то новой Моники.
3
Иерусалим. Год 1099
Вид святого города Иерусалима с самого высокого места – Монте де ла Алегриа, открывшийся 7 июня на рассвет? был самой желанной наградой, о которой могли только мечтать примерно шесть тысяч крестоносцев, те, кому удалось дойти до этого места после четырех долгих лет странствий. Отправившись из Европы освобождать Святые Места, они испытали невероятные страдания, выдержали жестокие битвы, отягчили свои души, лишив жизни более трехсот тысяч человек.
От первых лучей солнца, казалось, запылал внушительный позолоченный купол великой мечети Омара. Мечеть Камня, особенной восьмиугольной формы, была очень хорошо видна с того места, где они стояли, как, впрочем, и различные минареты, и, как они предполагали, одна из башен базилики Святой Гробницы.
Им осталось сделать последнее усилие для достижения желанной цели – освободить Святое Место, где был похоронен Христос и где он чудесным образом воскрес.
Не помня себя от радости при виде Святого Города, некоторые крестоносцы обнимались и плакали, другие громко кричали: «Иерусалим, Иерусалим!», а третьи, упав на колени, благодарили Бога за то, что дошли до города пророков и ступили на ту же землю, по которой ходил Христос более тысячи лет назад.
Среди них находились четверо всадников, радостно обнимавших друг друга. Это были франки, дворяне и принцы, которые возглавили Святой крестовый поход, торжественно созванный Папой Урбано II в Клермон-Ферране 27 ноября 1095 года. Годольфредо де Буйон, герцог Нижней Лорени, выехал из Фландрии, Танкредо – из Таренто, а Роберто – из Нормандии, во второй группе крестоносцев. Раймундо прибыл из Тулузы, с третьей группой.
Годольфредо, признанный предводитель группы, трижды громко воскликнул:
– Волею Господа! Волею Господа! Волею Господа!
В ту же секунду шесть тысяч человек подхватили лозунг, провозглашенный Папой Урбано II для оправдания этой святой войны.
Освободив свою совесть от всяких сомнений, воины-христиане захватили все города, которые встретились им на пути к полуострову Анатолия, по дороге в Иерусалим. Среди них были Ницея и Антиохия, где они вырезали большинство жителей, не считая себя при этом виновными в содеянном.
Сам Папа предоставил особенные пребенды всем участникам крестового похода, как в духовном, так и в материальном плане. Среди этих привилегий было и отпущение всех грехов, в том числе и мертвым. Кроме того, сама Церковь обязалась заботиться о материальном благосостоянии участников похода во время их отсутствия и освободила их на время похода от уплаты обязательной десятины от доходов, полученных за аренду земли и за скот, которым они владели. Однако все, кто бежал, не защитив веру, или дезертировал во время похода, карались отлучением от Церкви.
Когда крики утихли и они двинулись вниз по склону, по направлению к городу, Раймундо Тулузский подъехал к Годольфредо.