Фернандо вызвался сопровождать Монику во время ее визитов к психотерапевту. Он хотел воспользоваться возможностью хотя бы недолго ее видеть.
Моника казалась подавленной то ли из-за действия лекарств, то ли оттого, что ее здоровье заметно ухудшилось. Она проявляла мало интереса к работе ювелирного магазина, впрочем, как и ко всему остальному. Фернандо старался не говорить о браслете, который был прямой причиной этих трагических событий. Моника никоим образом не демонстрировала своих чувств к нему, и от этого Фернандо страдал вдвойне.
В первую субботу после похищения, ближе к полудню, Фернандо позвонил инспектор Фрага, чтобы сказать ему, что они уже установили личность палестинца. Это был некий Мохаммед Бенхайме, который родился в Иерихоне, но проживал в Испании уже десять лет. По-видимому, он был предпринимателем, занимался строительством, и у него были дела в Коста дель Соль и в Кадисе. Полиция установила, что он не был судим ни здесь, ни в своей стране, хотя его уже объявляли в розыск. Об остальных членах группы ничего не было известно, но расследование продолжалось. Полиция считала, что преступники по-прежнему скрываются в Мадриде или в его окрестностях.
Каждые десять дней Лючия разговаривала по телефону с Фернандо, интересуясь состоянием здоровья Моники. Прошло несколько недель, и Лючия наконец начала замечать, что состояние Фернандо изменилось. Возникшее после похищения Моники чувство вины привело к тому, что Фернандо стал вести себя более ответственно. Но, несмотря на это, Лючия догадывалась, что его роман с Моникой начал затухать, и каждый день все больше убеждалась в этом. Хотя Лючия искренне сочувствовала Монике и понимала, что это могло показаться вероломством, она не могла выбросить Фернандо из головы и по-прежнему проявляла к нему большой интерес, в особенности после событий, которые произошли на вилле. Стараясь заглушить в себе чувство вины, она тем не менее понимала, что сможет приблизить его к себе, если привлечет к исследованиям, а не просто будет делиться результатами своих изысканий, как это делала раньше.
Оставались нерешенными вопросы, касающиеся предков Фернандо, похороненных в церкви Подлинного Креста, и Лючия решила, что договорится не только с Фернандо, но и с Паулой вместе поужинать и обменяться информацией. Лючия помнила, что они договаривались встретиться при первой возможности, и, зная, какое влияние оказывает на Фернандо сестра, решила, что было бы неплохо найти в ней союзницу.
По прошествии нескольких дней Лючия, наконец решившись, позвонила Фернандо под предлогом того, что получила письмо, в котором сообщалось, что начало ее исследований в церкви Подлинного Креста откладывается. Это, по-видимому, было связано с бюрократическими проволочками в муниципалитете Кастильи и Леона и в министерстве. В письме ее уведомляли, что она не получит разрешения на начало работ по меньшей мере до середины июля. Но Лючия решила не сдаваться и попробовать ускорить этот процесс, поехав в Мадрид, чтобы лично обсудить все в министерстве. Воспользовавшись этим обстоятельством, она решила пригласить Фернандо и Паулу на ужин, чтобы втроем обсудить ход исследований.
Фернандо эта идея понравилась. Похоже, он уже не испытывал неловкости, вспоминая о своем посещении виллы. Они договорились встретиться в японском ресторане. Это была первая пятница апреля. Прошел почти месяц со дня похищения Моники. С тех пор они еще не виделись.
Все приехали одновременно и припарковали машины напротив входа в ресторан. Фернандо приехал с Паулой. Едва выйдя из машины, они поздоровались с Лючией. Они зашли в холл, красиво оформленный в японском стиле. Официант поприветствовал их впечатляюще глубоким поклоном, на который они вежливо ответили. Лючия поинтересовалась состоянием здоровья Моники, и Фернандо рассказал ей о том, что ему было известно. Он сообщил, что, хотя в целом ее здоровье немного улучшилось, она сейчас пребывает в состоянии, которое в медицине называется «избеганием». В этом состоянии все эмоции, как положительные, так и отрицательные, представляют для нее угрозу, поэтому она инстинктивно стала избегать любых проявлений чувств. Он признался, что для него это просто катастрофа. Лючия заметила, что Фернандо неприятна эта тема разговора.