– Отлично, Паула! После того, что ты нам сообщила, я думаю, уже не остается никаких сомнений, что речь идет о том, что ваши предки имели отношение к реликварию.
– Похоже, они обнаружили нечто, показавшееся им важным, о чем не должны были знать владельцы реликвария, поскольку те не затребовали обратно свое имущество.
– Наверное, так и было, Фернандо, – отметила Лючия. – У меня есть доказательства, что впоследствии реликварий никогда не реставрировался, и поэтому они, вероятно, были единственными людьми за многие сотни лет, которые заглядывали внутрь. Подумай, твой отец пытался открыть могилы предков. Он, очевидно, подозревал, как и мы, что они обнаружили нечто ценное, и решил впоследствии, что этот предмет или предметы могли быть спрятаны в их могилах.
– Скорее всего, так и есть, раз он нашел этот документ и скопировал его в свой дневник. Но доказать это сложно, – вмешался Фернандо.
– И еще остается проверить, был ли он связан с ессеями. Возможно, они вступили с ним в контакт именно потому, что он был единственным, кто не вызвал бы подозрений, если бы попросил об эксгумации своих родственников. И, если это так, ессеи могли убедить его вступить в их братство, чтобы потом использовать в своих целях. – Лючия перевела дыхание. – Я не знаю, почему именно, но у твоего отца были какие-то проблемы с разрешением или на него слишком давили, поэтому он решился открыть могилы, не дожидаясь разрешения, в результате чего впоследствии и попал в тюрьму.
Две официантки-японки поставили перед каждым по два блюда, которые они заказали. Лючия несколько минут рассказывала, как эти блюда приготовлены.
Они начали с кушиаге, шашлыка из омара и редиса на бамбуковой палочке, а Лючия тем временем продолжала рассуждать. Напомнив о том, что реставрация была сделана в мастерской Луэнго, и предположив, что некий предмет мог быть спрятан в могилах, она вспомнила, что могильные плиты были установлены позже 1670 года. На одной был указан 1679 год, а на второй – 1680. Поэтому понятно, что ваши предки умерли и были похоронены уже после реставрации. И они могли спрятать то, что нашли в реликварии, в одном из своих склепов.
Лючия признала, что таких предположений можно было сделать сотни, тем более что речь шла о не очень большом предмете, раз он мог поместиться в реликварии. Она сослалась на слова дона Лоренцо Рамиреса, который, исследуя документы из архива своего дедушки, обнаружил удивительную связь между его отцом и Папой, правившим в XIII веке. Он, как и она, узнал дату реставрации, так почему этого не мог сделать Карл ос Рамирес, изучая архивы? Ювелиров в Сеговии в XVII веке, скорее всего, было мало. Ему не составило большого труда обнаружить фамилию Луэнго, даже если пришлось сделать это методом исключения.
– Тогда, раз Карлос Рамирес знал, что реликварий реставрировался в ювелирной мастерской в 1670 году, и подозревал, что в этом реликварий что-то находится, хорошим способом, чтобы завладеть им, было ввести в заблуждение отца Фернандо, вовлечь его в их секту и потом убедить его в необходимости исследовать могилы. Тогда они оставались в стороне.
– Фернандо, Паула! Я начинаю понимать! Подводя итоги, можно сказать, что семья Луэнго реставрировала реликварий. Во время реставрации они обнаружили в нем нечто, что попытались спрятать. И мы не будем знать этого наверняка, пока не откроем могилы.
– Около 1930 года группа людей, предположительно это были ессеи, знала, что этот предмет положил в реликварий Папа Онорио III. Они выяснили, что этот реликварий реставрировался в конце XVII века. Эта информация наводит их на след его реставраторов, твоих предков, и они пытаются получить этот предмет обратно через твоего отца. Если это подтвердится, это означает, что семья Луэнго имела отношение к этой истории и сыграла в ней важную роль, как в XVII веке, так и в XX, и в наше время. Сначала твой отец, а теперь ты. – Она сделала вдох, перед тем как закончить. – Можно даже сказать, что вокруг тебя и разворачиваются теперь события.
– А мы не могли бы раньше осмотреть церковь Подлинного Креста? – спросил Фернандо. – Мне не терпится раскрыть тайну, хранящуюся в ее стенах. Ты ведь и сама этого хочешь. Лючия, мне кажется, ждать до июля – это слишком долго. Как хорошо я сейчас понимаю отца! Он тоже не захотел ждать и бросился в ту злополучную ночь проверять, что находится в могилах.