- Это Глашка, - улыбнулся я.
- Да мы уж познакомились! - скривилась Настя. - Имели такое удовольствие... Но это ладно, это потом, давай, колись! Что это всё значит?
- А как ты себя сейчас чувствуешь?
- Да нормально! - она похлопала себя по бёдрам и пожала плечами. - Как всегда!
- Слава Богу! - вздохнул я и огляделся. Мы сидели у меня в спальне. За окном ярко светило солнце. День был в самом разгаре. - Я уж и не чаял тебя увидеть живою...
- Ну и долго ты будешь томить меня? - возмутилась Настя, видя, что я никак не выйду из восторженного ступора.
И я повиновался. Вначале сбивчиво, потом, всё более увлекаясь и заново переживая, я стал пересказывать историю её похищения. Говорил я долго, она слушала меня, не перебивая, только изредка хмурилась и брезгливо передёргивала плечиками. Рассказ производил на неё удручающее впечатление.
- Если хочешь, можешь просмотреть заново сама. Браслет у тебя на руке - всё покажет во всех подробностях.
- Издеваешься? Бр-р! - она решительно стащила прибор с руки и протянула его мне. - Я не смогу. Мне же теперь это сниться будет!
Я ласково привлёк её к себе:
- Моя сладкая... Всё уже позади...
Она чуть отстранилась и строго спросила:
- Ты теперь видишь, что с этой штуковиной шутки плохи?
- Да-да, конечно, - я надел "штуковину" на руку и вновь, как тогда, в первый раз, всё тело моё, от макушки до самых пяток, прошили тоненькие иглы молний: браслет опять приноравливался к ритмам моего организма.
Настя с улыбкой наблюдала, как кривилась моя физиономия при каждом разряде.
- Глянь-ка, - сказала она игриво, - и на лицо сразу посвежел! А то был какой-то усталый, осунувшийся.
- Устанешь тут!..
Действительно, волна бодрости резко прилила ко всем , без исключения, частям моего тела, наливая его жизненной силой. Я вновь ощутил жгучую потребность применить рвущуюся наружу энергию. И мы, недолго думая нашли ей применение: наши тела потянуло друг к другу с неистовой силой.
Медовый месяц, так грубо оборванный, продолжился...
Некоторое время спустя, на кухне что-то загремело. Видимо, Глашка уронила крышку кастрюли.
Взгляд Насти сразу как-то поскучнел:
- Ты не находишь, что она здесь лишняя? Едва от одного избавились, теперь эта...
- Кстати, - я приподнялся на локте. - Как поступим? У меня на него до сих пор душа горит.
Она равнодушно прикрыла глаза и сладко выгнулась, потягиваясь:
- Забудь. Не стоит связываться...
Я удивился:
- А мне казалось, ты будешь требовать отмщения.
- Да ну его! - Она пальчиком разгладила мне усы и указала в сторону кухни: - Ещё её убери, и будет полный порядок. Так хочется, чтобы никто не мешал! - И она проникновенно заглянула в глаза.
Я усмехнулся:
- А что ты так ополчилась на неё?
- Да дурная, как пробка! Ты бы видел, сколько она носилась с поджаренной долькой картофелины! "Хозяин приказал!"
- Не понял! - заинтересовался я.
- По всей видимости, ты попросил её поджарить картошки. Это уж я потом сама дотумкала. И, наверное, неосторожно прибавил: "На пробу". Было такое?
- Вроде...
- Ну вот! Она и восприняла это в самом буквальном смысле: отрезала дольку от картофелины, поджарила её по всем правилам, - представляешь? - и одно лезет к тебе, чтоб ты оценил её кулинарные способности. Я её гоню, говорю, что тебе сейчас не до этого. "Нет! - пищит, - хозяин мне приказал!" Дура набитая! Едва втолковала, что надо подождать, пока ты очухаешься... Помощница!.. Ох, и устала я с ней! Хотела сама изничтожить, да, думаю, обидишься ещё: твоё ведь изобретение.
- Да ради Бога! - рассмеялся я. - Всё! Нет её больше. Можешь проверить.
- И проверю! - вскочила она с постели и, открыв дверь, с опаской выглянула в коридор: - Глашка! Ау! - Никто ей не ответил. - Слава Богу! - Она прыгнула ко мне под одеяло. - А то даже помыться пойти, и то одеваться надо. Уставится своими зенками: "А это что?" "А это зачем?" - Она указала себе на грудь.
Я от души расхохотался:
- Прямо так и спрашивала?
- А ты думал? Любопытная - не в меру!
- Со мной она скромнее была. Только всё словечком "хозяин" донимала.
- А меня она знаешь, как погоняла?
- Ну?
- "Подруга"! Я только-только очухалась, а она тут со своей картофелиной, я и стала её гнать: уйди, мол, нельзя сейчас! А она мне: "А ты кто?" Ну я и ляпнула, не подумавши: "Подруга хозяина". Это на какое-то время возымело действие, но потом она меня задолбала: "подруга" то, "подруга" сё! Нашлась "подруга"!
- Я смотрю, вы тут весело жили, пока я в отрубоне валялся! - хохотал я, живо представляя, как Настя отбивалась от "заботливой" Глашки.
- Да уж! Ты не мог чего-нибудь поизящнее придумать?
- Поизящнее у меня уже есть, - чмокнул я её в щёку, - лучше не придумаешь! А она со своей задачей справилась, и неплохо, а большего от неё и не требовалось. Это я уже в качестве эксперимента предложил ей попробовать себя в качестве кухарки. Я же не думал, что она так буквально истолкует слово "проба"! - Я вздохнул. - Вообще, с этими электронными мозгами одна морока. Взять тот же браслет: тут аврал, дорога каждая секунда, а он своей педантичностью изводит. Приходится тщательно обдумывать построение каждой фразы, а уж потом команду давать...
Настя вдруг пожаловалась:
- У меня горе...
- Чего ещё? - испугался я не на шутку: мгновенно возникло подозрение, что браслет что-то напортачил при её восстановлении и теперь это даёт себя знать.
- Есть хочу! - с капризным вывертом сообщила она.
- Ф-фу ты! - я с облегчением бухнулся на подушку и рассмеялся: - Тоже мне - "горе"!
- Ага, а кто все мои силы съел? А? - подбоченилась она. - Паразит! Ещё и смеётся! - И она забарабанила кулачками по моей груди. - Вставай, лежебока! Гребёт неимоверно!
- Слушаю и повинуюсь!..
Трапеза уже подходила к концу, когда о нашем существовании кто-то вспомнил: резко каркнул звонок. Мы переглянулись и кинулись одеваться. Кто что нашёл второпях. Не встречать же гостей в костюмах Адама и Евы.
- Щас-щас! - крикнул я нетерпеливому гостю, настойчиво давившему на кнопку звонка. - Кто бы это мог быть?
- Да Пашка, кто же ещё? - ответила Настя, на скорую руку приводя себя в порядок.
Честно говоря, опять не вовремя. Но что тут поделаешь с бестолковым? Я пожал плечами и пошёл открывать.
Настя не угадала: не Пашка это был. За порогом стоял какой-то незнакомый небритый мужик. Он недовольно сощурился из темноты коридора и грубо осведомился:
- Эт' какой квартира? - Его акцент заставил меня непроизвольно напрячься.
- Четырнадцатая...
Свет от окна за моей спиной мешал ему разглядеть меня, и лицо его страдальчески кривилось.
- Телеграмма, - буркнул он и сунул мне под нос вчетверо сложенную бумажку. - Распишись.
Когда за ним захлопнулась дверь, Настю передёрнуло:
- Ну и типус!.. Ни здрасьте, ни досвидания... Где их только делают?
Я хмыкнул, развернул телеграмму и прочитал:
- "Есть интересная работа тчк если можешь приезжай тчк твоя нат тер".
- Что ещё за Нат Тер? - нахмурилась Настя. Ей явно не понравилось слово "твоя".
- Тётка, - развеял я её подозрения. - Из Белоруссии. Наталья Терентьевна.
- А-а, - протянула Настя и взгляд её потеплел. - Вообще-то я знаю, что там у тебя родственники, но имена их мне не известны. Ты же всё "тётка" да "дядька". И ещё, по-моему, Санька?