Пашка обиделся:
- Прикалываешься?
- Да с этим вроде как грешно шутить... - смутился я. - Сознаюсь, это было в моих планах, - я с неимоверным усилием боролся с наплывающей дремотой. - Но как-то всё не до того: суета...
Глаза его, неподвижно смотрящие на меня в упор, подозрительно заблестели:
- Ну, Володь, если это правда...
- Да ты не сумлевайся! - хлопнул его по плечу Санька. - Дело верное на все сто! Меня вон печень канала всю мою сознательную и беспартейную, а теперь - во! - и он постучал кулаком по тому месту, где должна была, по его словам, находиться печень. - Что твой кирпич! Как с магазина!
Пока Санька произносил свою агитационную тираду, физиономия Пашки претерпевала значительные метаморфозы: глаза всё более округлялись, брови ползли кверху, а рот всё шире разъезжался в улыбке.
- Пацаны!.. - страшным шёпотом произнёс он, водя рукой по ноге выше колена. - Пацаны!.. Не может быть!..
- Может, может, - спокойно возразил ему Санька. - То ли ещё будет, погоди! Процесс-то пошёл!
- Я её чувствую! - всё так же поражённо восклицал Пашка. - Вы понимаете: я её чувствую!!! Сколько лет, как чужая, а сейчас... - Он прислушивался к происходящим внутри изменениям и буквально млел от восторга. - А зудит-то как! С-с-с! - втянул он воздух сквозь сжатые зубы и принялся усиленно массажировать вновь обретаемый орган.
Отсутствие браслета на моей руке сказывалось всё сильнее: на меня чёрной массой неотвратимо наваливался тяжёлый, вязкий, как смола, сон. Веки мои сами собой слипались и я стал падать в пропасть, издалека слыша Пашкины восторги. Санька ему что-то отвечал, но я уже ничего не слышал: отключился.
Я очнулся от знакомого ощущения: по телу разбегались ручейки микроскопических разрядов.
- А где Пашка? - первым делом поинтересовался я у Саньки, сидевшего напротив меня и терпеливо дожидавшегося, пока я очухаюсь.
- Просил извиниться, - улыбнулся он. - Поскакал домой хвалиться жене новыми ногами.
- Значит, получилось?
- А ты сомневался? Прыгал тут, как козёл!
- Его понять можно, - вздохнул я. - Давно надо было додуматься. - Я встал, прошёлся по комнате, приходя в себя, для ускорения процесса запустил магнитофон и, когда извилины зашевелились бодрее, спросил: - Ну а как насчёт дальнейшего путешествия? Откладывается?
- Грешен, - признался Санька. - Пока ты в отключке валялся, я заглянул на ту планетку. Ну, с женским контингентом...
- Ну и?..
- Пока мы здесь Пашку ремонтировали, декорация там сменилась. Ту бабцу в обморочном состоянии отволокли куда-то в сторонку и на её место взобралась дородная мадам преклонных лет с толстенной книгой. Стала читать. Громко, нараспев. Я немного послушал. Это у них что-то вроде нашей Библии, только несколько иного, разумеется, содержания. Канонизированная история в лицах. Поначалу - скучища! Я уж выключить хотел, но потом кое-что зацепило. Похоже на то, что на их планете хозяйничает кто-то чужой. Насколько я уразумел из этой тарабарщины, "чешуя" на лицевой стороне планеты - иноземного происхождения. Как они описывают, появилась она за одну ночь. Представляешь? Пол-планеты оттяпали на свои нужды за здорово живёшь! Аборигены не имеют ни малейшего понятия, что это вообще такое и какие боги их так "облагодетельствовали". Может статься, что эта "ночь" того же пошиба, как и у нашего Бога, который возился с нашим миром шесть дней, только каждый тот "день", похоже, тянулся не один миллиард наших лет. Время-то у Бога резиновое, ему спешить некуда. Вот и они за давностью лет обозвали это одной ночью. Но это уже мои собственные догадки.
Самое же главное, о чём шла речь в этом гроссбухе, и что особенно печалит теперешнее население, - это судьба мужской половины планеты. Аборигенам досталась ночная сторона. Эти инопланетные ухари не только оттяпали пол-планеты, но ещё и затормозили её вращение, отменив смену дня и ночи и породив этим кучу катаклизмов. Так мало того! Стали вымирать мужики. Независимо от возраста. Старый, молодой - всех косила костлявая. И с чем это было связано, никто не знал.
- А ты Пашку туда хотел...
- Да я чё? Серьёзно, что ли? За кого ты меня принимаешь?
- Я, честно говоря, поверил... - удивился я. - Да и Пашка вроде как того, настропалился...
- Ну, вы воще! - хмыкнул он. - Шуток не понимаете!
- Выходит, разыграл? Артист, однако!..
- Я думал, ты правильно понял... Да и как можно? Не знамши броду? Да ещё и на чужом горбу? Ты что?
- М-да... - смутился я и хихикнул: - А глазки-то у Пашки горели!
- Ты себя не видел!
- Да? - я почувствовал, как краснею. - Так заметно?
- А то! - Он вздохнул и полез в карман за сигаретами. - Все мы не без греха... Я мигом. Отравлюсь малость.
- Ну-ну. На здоровье...
Чтобы скоротать ожидание, я сотворил себе чаю и немного сладкого, но не успел сделать ещё и пары глотков, как входная дверь клацнула и на пороге показался обескураженный Санька.
- Ты знаешь... - растерянно сообщил он. - Это всё он...
- Кто? - изумился я, опуская бокал.
- Да браслет твой! Я о куреве, - пояснил он, встретив мой непонимающий взгляд. - Противно - не могу! Я с первого разу ещё усёк неладное, эт' когда ты меня с того света вытащил. А щас - воще! Я ведь опять его только что надевал.
- Ну и радуйся! - рассмеялся я.
Он с сожалением покачал головой:
- Какая уж тут радость? Полжизни потерял...
- Ну уж! Так-таки и полжизни! А как же я?
- Ты! Ты - другое дело...
- Ладно тебе! - Я хлопнул его по плечу. - Лучше вот садись, чайку хряпнем, да дальше поедем. Ты не забыл о цели нашего путешествия?
Он отвёл глаза:
- Да не забыл я...
- А что не так?
Он замялся:
- Не знаю, как и объяснить...
- Домой, что ли, надо? - предположил я.
- Да нет, не то... Хотя, и это тоже... - Он вздохнул и пожал плечами: - Ну, в общем... Я тут прикинул... Положение моё какое-то глупое.
- Это ещё почему?
Он опять вздохнул:
- Ну вот ты, например, едешь туда... Едешь, летишь... Ну, в общем, у тебя сугубо личные цели. У тебя есть интерес. А с какой стати я туда попрусь? В роли кого? Ты не задавал себе этого вопроса?
- Ну как "кого"? - начал я, но он перебил:
- Дослушай... Ведь там, надо полагать, ребята нешуточные, если такую вот машинку сумели сварганить: и звездолёт, и машина времени, и ещё чёрт знает что... Страшновато...
- А мне не "страшновато"? - передразнил я его. - Для смелости и беру тебя. И Пашку - тоже. Для поддержания духа. Чтоб в штаны не наложить.
- Если там из тебя будут верёвки вить, от меня-то какой прок? Да и от Пашки? - недоумевал он и тут же спохватился: - Ты не думай, я не трушу! Хотя... и это есть. Но если понадобится - костьми лягу! Но только я не об этом. Я об этических соображениях. Вроде как в замочную скважину подглядываю...
- Да не выдумывай ты! - Я вскочил и прошёлся по комнате. Потом выключил мешавший беседе магнитофон и спросил: - Ведь ты ж не сам напросился? Нет?
- М-м... - опешил Санька. - Вроде...
- Ну вот и нечего тут комплексовать! "В замочную скважину"! Тоже выдумал! Собирай манатки да поехали!
- Манатки?
- Это я так, к слову. Кстати, что ты там о доме?
Санька крякнул в замешательстве:
- Ты это... На часы давно смотрел?
Я посмотрел. Без двадцати час.
Посмотрел в окно. Ночь.
Вздохнул: