— Гермиона, ты не можешь указывать, что мне делать в каждой ситуации, которая тебя не устраивает! — говорит раздражённо Поттер, мне кажется, что он сжимает что-то в руках.
— Я не говорю тебе, что делать. Я говорю, что браслеты братства могут застилать твой разум, — терпеливо говорит девушка.
— Каким же образом?
— Это могут быть не твои чувства, Гарри.
Раздражение Поттера достигает предела, не знаю, что транслирует мой браслет ему, но мне ужасно интересно слушать их разговор.
— Ты знаешь, что это мои чувства, — я слышу горечь в его словах, и мне кажется, становится трудно дышать, — Я всегда был влюблен в него, а расставание с очередной не удавшейся любовью — это не особая проблема.
— Мне кажется, что ты обманываешь сам себя, — в голосе девушки слышно сочувствие, — Ты не знаешь его, не знаешь, чего он хочет.
— Вот и узнаю, — говорит спокойный голос Поттера, но внутри у него кипит обида и злость. Обида на подругу и на меня. На Грейнджер, потому что она вмешивается, а на меня, потому что я причина этого разговора.
— Ты можешь разочароваться. Он может не хотеть отношений, или он может быть в отношениях с кем-то, — у неё слишком уверенный голос, и я понимаю, что она права. Я не особо хочу отношений, но я хочу Поттера, и это несколько меняет всю концепцию.
— Может быть, Герми, — говорит Поттер.
Я слышу стук каблуков по полу и быстро набрасываю непроницаемую сферу, на этот раз она прозрачная. Когда они выходят из кабинета, я рассматриваю книгу с рунами, которую успел вытащить из кармана за несколько секунд до их появления. Браслеты внезапно дергаются на руках, под манжетами рубашки, как-будто приветствуя приближающихся двойников, но я делаю вид, что увлечен книгой и не обращаю внимания, на замерших в дверях Грейнджер и Поттера. Они смотрят на меня, не шевелясь, и я поднимаю голову. Где-то в груди разгорается горячее пламя, и в течении пары секунд я, моргая, смотрю на Поттера. Хочется броситься к нему, вцепиться руками в плечи, прижаться к твердому телу и поцеловать его обветренные губы, кажется, что он понимает, что я чувствую, глаза его расширяются, и он облизывает губы. Грейнджер смотрит на него недовольным взглядом, но кажется, что для него не существует никого и ничего, кроме меня, сидящего на стуле в его приёмной. Стремясь разорвать магию наваждения, я встаю, прячу книгу в карман и снимаю купол.
— Добрый день, мистер Поттер, мисс Грейнджер, — говорю я сухим тоном, и Поттер замирает, пораженный моим поведением.
— Добрый день, мистер Малфой, — говорит Грейнджер и осматривает меня с головы до ног, я в черных штанах и в черной рубашке, галстук тоже черный, и мне кажется, что я выгляжу через чур опасно в этом всём. Я засовываю руки в карманы и смотрю на них с безразличием.
— Мне бы хотелось поговорить с вами наедине, мистер Поттер, — говорю я, стараясь вложить в свой голос как можно больше презрения.
Аврор дёргается, как от пощечины, а девушка смотрит на него с победным видом, она фактически кричит: «Я же говорила! Я была права!». Но мне все-равно, в ушах бьётся пульс, сердце грозит выпрыгнуть из груди, руки едва заметно подрагивают в карманах, и я стараюсь бороться с собой, чтоб не затащить его в кабинет и не оттрахать прям там на столе. Похоже он слишком увлечен своими чувствами и не обращает внимания, на мои эмоции.
— Конечно, мистер Малфой, — говорит он и отступает в сторону, пропуская меня в кабинет. Я киваю и иду, гордо поднятая голова, холодность на лице, проходя мимо него и практически задевая его плечом, чувствую, как по телу пробегает дрожь и его тело чувствует то же самое.
— Увидимся, Гермиона, — говорит Поттер и целует подругу в щеку. Я стою спиной к двери, поэтому только слышу стук каблуков и звук закрывающейся двери.
— Что ты хотел, Малфой? — злость в голосе Поттера осязаема, он злится на меня за холодность, на себя, за чувства, на Грейнджер, за то, что та оказалась права.
— Хотел узнать, когда следующая операция, нам надо торопиться, — говорю я, не смотря на него, сжимаю в карманах руки в кулаки и со вздохом поворачиваюсь к нему.
— Не знаю точно, аврорам надо отдохнуть, — отмахивается он.
— Когда узнаешь точно? — настаиваю я.
— Завтра, может, послезавтра, я тебе сообщу.
Я закрываю глаза, стараясь справиться с подступающим гневом.
— Хорошо, — спокойно говорю я и отворачиваюсь. Слишком сложно находиться с ним так близко и не дотронуться хоть на мгновение, — Как твои браслеты?
Поттер смотрит на меня с удивлением, кажется, что он забыл, про них. Тонкие пальцы задирают рукава, и я вижу припухшие запястья, медленно подходя к нему, я расстегиваю свои манжеты, брюнет следит за мной из-под ресниц, и через мгновение, после того, как я задираю рукава, его глаза расширяются. Опуская свой взгляд, я уже знаю, что я там увижу. Распухшие запястья, врезавшиеся в плоть браслеты и капли крови по краям.
— О, Мерлин, Малфой, — шепчет он и делает шаг навстречу, беря меня за руки, он обеспокоенно смотрит на меня, и я не могу это вынести. Закрываю глаза и через пару мгновений чувствую, как по телу разливается горячая волна, фактически сбивая с ног. Я делаю шаг назад стараясь удержать равновесие, но все-равно практически падаю, мне сложно удержать себя. Но руки Поттера в одно мгновение подхватывают и тянут за собой. Он усаживает меня на диван и берет за обе руки, садясь лицом ко мне. Мои глаза закрыты, я позволяю себе уплыть по течению тепла и горячего ветра. В какой-то момент я чувствую, что горячие пальцы ослабляют галстук и расстегивает воротник рубашки. Неосознанно я прижимаю чужую руку к своей груди и слышу судорожный выдох, но меня это не волнует, потому что всё происходит как-будто не со мной. А я лежу на горячем песке, под непрекращающимся ветром.
— Драко? — слышу я через толщу воды, — Драко? Ну давай же, ты где?
Обеспокоенный голос вырывает меня из моих грез, и я возвращаюсь в себя.
— Я здесь, — говорю я хриплым голосом.
— Я испугался, — с облегчением выдыхает брюнет.
— Ты бы почувствовал через связь, если бы я умер, — слабо улыбаясь, отмахиваюсь я.
— Я не думал, что ты умер, — Поттер качает головой и внимательно смотрит мне в лицо — Всё нормально?
Я фокусирую взгляд на нём и ощущаю, как его тело прижимается ко мне, а горячая рука лежит на моей груди, прижимаемая моей рукой.
— Всё нормально — эхом отвечаю я, его лицо так близко, что я чувствую опаляющее дыхание на своей коже. Он бесконечно долго смотрит мне в глаза, и меня уносит в непонятное место, где спокойно и легко. Я подаюсь вперёд и легко дотрагиваюсь своими губами до горячих, шершавых губ Поттера. Он слегка напрягается, ошеломленный и абсолютно сбитый с толку, но отвечает мне, и я чувствую невероятное облегчение. Его рука сжимает ткань рубашки на груди, притягивая меня к себе, я расслабляюсь, и он перехватывает инициативу. Он кладет руку мне на шею, прижимает слишком сильно, и я чувствую, как проявляются синяки под его пальцами.
— Драко, — шепчет Поттер мне в губы, и я еле справляюсь с собой, чтобы не застонать от того, как он произносит моё имя.
— Гарри, — отвечаю ему я, и он замирает, смотря в мои глаза, от его соблазнительного вида меня разрывает, и я хочу раздеть его прямо сейчас.
— Хочешь меня раздеть? — спрашивает он, нахально глядя на меня и облизывая развратно припухшие губы.
— Может быть, — шепчу я, не отрывая взгляд от него, — Но не здесь.
Он наклоняется ко мне и целует снова, нежно, мягко, лаская губы языком, он проводит большим пальцем по моей скуле, и я выдыхаю ему в рот, отстраняясь.
От нахлынувших чувств в голове не остаётся ни одной связной мысли, браслеты немного вибрируют на руках, но сами руки уже в порядке. Я перевожу дыхание, но никак не могу отвести взгляд от его губ. Мы замираем, рассматривая друг друга, а в груди теснится и разрастается огромный теплый шар, размером с целую вселенную. Если бы я знал, что это, я бы мог как-то иначе назвать это для себя, но мне кажется, что это любовь. Поэтому, я не называю никак.