Внезапно, через стену его кабинета проходит патронус Фовеля — это смешной небольшой енот, он открывает рот и, встав на задние лапки и почесав пузико, говорит: «Драко Малфой, ко мне в кабинет! Срочно!» — тон Фовеля выводит меня из ступора, и я резко встаю, вырываясь из переплетения рук.
— Не очень-то вежливо говорит с тобой твой любовник, — язвительно говорит Поттер, и я кривлюсь, как от боли.
— Он мне не любовник, — говорю я, — И, для начальника, это нормальный тон.
— Я всё видел вчера в ресторане, — говорит Поттер, но я уже иду к двери, расправляя палочкой складки на рубашке.
— Ты не обладаешь всей информацией, — говорю я уже у двери, — Сообщи мне о новой операции, как примешь решение, — говорю я, открывая дверь и стремительно уходя.
Сердце гулко стучит в груди, от поцелуя саднят губы и горят щеки. То, что было в туалете кафе, с пьяной головой и нереальным возбуждением, я уже просто перестал считать за что-то странное. В конце концов, с кем не бывает, перепили и подрочили, но его ревность, поцелуи в кабинете, разговор с Грейнджер, я понимаю, что потихоньку мы движемся к точке невозврата, когда мне надо будет решить, хочу ли я чего-то от него или нет. И на данный момент я не могу сказать ничего внятного.
Комментарий к 13
Бета: визжит
========== 14 ==========
На следующий день ко мне является патронус Поттера, сообщая, что сегодня в три часа дня следующая операция, и я устало думаю про себя, что совсем заебался. Артефакт, лежащий передо мной — серебряная, древняя вилка, которую только стоит засунуть в рот и она скользнет глубже, вцепится зубчиками в стенки глотки и провернется, разрывая тонкое горло. Занятная вещица, хоть и кровожадная. Чтоб разобраться с этим мне нужно около часа, в моем распоряжении около четырех, поэтому я неторопливо заканчиваю работу. Фовель вызывает меня в допросную за час до намеченного времени операции.
Опоздав на полчаса, я появляюсь на площадке для аппарации, когда авроры слышат мои шаги, сразу становятся в построение, только Поттер вскидывает голову, зло смотря на меня.
— Мог бы предупредить о переносе на полчаса.
Я взмахиваю рукой, пытаясь сказать отвали. Вторая рука у меня пока висит плетью, голоса практически нет, а костяшки сбиты.
— Я сказал: мог бы предупредить! — говорит он громче, со сталью в голосе, я едва заметно хромаю, нога уже почти не болит. Гребаные допросы, ненавижу бить кого-то, как маггл, люблю играть хорошего детектива, но метка пожирателя определяет роли. Ведь волшебники больше боятся тех, кто был отмечен Тёмным Лордом, а магия не всегда пугает их должным образом. Стандарты ведения допросов у нас достаточно размыты,.
— Какого хрена ты молчишь? — орет Поттер рядом со мной, и я морщусь, высокий мужской крик ещё стоит в моих ушах.
— Какого дементора, ты так орёшь, Потти — отвечаю я хриплым, сорванным голосом.
Все замирают и смотрят на меня слишком пристально. Они подмечают моё состояние, вопросы, которые они боятся задать, повисают в воздухе.
— Что случилось? — говорит он, голос его спокоен, но по связи я чувствую, что он испуган.
— Допрос, — устало говорю я и, махнув рукой, иду в центр построения.
— Тебя допрашивали? — удивленно спрашивает Поттер, и его страх мешается во мне с моим же раздражением.
Я смеюсь и останавливаюсь в центре построения.
— Если бы меня допрашивали, я бы не пришел сюда. Я бы вообще больше никогда никуда не пришёл.
Поттер сверлит меня взглядом, вокруг меня сжимается странная атмосфера.
— Ты уверен, что сможешь работать?
— Если бы я был не уверен, меня бы здесь не было, — огрызаюсь я.
***
Опять заброшенный дом и, на этот раз, проклятая мантия и ожерелье. Мы обыскиваем пустой дом от подвала до крыши и не находим больше ничего, хотя я знаю, что должно быть ещё что-то. Я хожу по комнатам и рассматриваю книги, выстроившиеся ровными рядами, запах плесени и затхлости пропитывает всю одежду. Я слышу, как ко мне нерешительно подходит человек и, не оборачиваясь, говорю.
— Что ты хотел, Аксель?
Аврор охает, но быстро справляется с собой.
— Я хотел спросить, можно ли перевестись к вам в отдел?
— Думаю, нет, Аксель, — спокойно говорю я и тянусь к одной из книг, кажется, что с ней что-то не то.
— Но ведь вы проводите допросы, а я в этом очень хорош, — говорит он, и я чувствую его наивное желание показаться крутым. После встречи в баре я проверил его ещё раз, но не нашел ничего подозрительного. Конечно, данные были собраны силами Аврората, но мне нет резона им не верить, и я пытаюсь успокоить внутреннюю подозрительность.
— Аксель, эти решения принимаю не я. Я обычный сотрудник отдела.
Он подходит ко мне так близко, что я могу дотянуться до него рукой. Такой молодой и такой наивный. Мне кажется, что я никогда таким не был, кажется, что моя молодость закончилась где-то очень давно, между четвертым и пятым курсом Хогвартса. А дальше был только страх, желание выжить и всевозможные виды лжи и манипуляций. Мои пальцы замерзают, и я на секунду закрываю глаза, пытаясь сосредоточиться на реальности, а не на том, что было.
— Но, вы же знакомы с главой Отдела тайн, вы можете рекомендовать меня, — говорит настойчивый мальчишка.
Я открываю глаза и ошеломленно смотрю на аврора.
— Я никак не влияю на Лукаса Фовеля. И я могу рекомендовать кого-то, только если в этом будет необходимость, сейчас необходимости нет. Тем более, моё мнение не может быть решающим. Такие решения глава Отдела принимает один.
Я слышу тихие шаги, их я узнаю из тысячи, это Поттер слушает наш разговор и медленно идёт к нам.
— Говорят, что у вас роман с вашим начальником, — говорит заливаясь румянцем аврор, — Я могу вам…
Холодный огонек ярости вспыхивает во мне и почти сразу же гаснет, когда я чувствую на себе взгляд Поттера.
— С кем у меня роман, моё дело, а не Аврората, — говорю я холодно и пристально смотрю в глаза аврору, — Но если ты мне предложишь такое ещё раз, я вырву тебе язык, ты меня понял?
Парень отшатывается и прячет взгляд, уходя, в дверях он сталкивается с Поттером, от чего краснеет ещё больше и несётся куда-то на улицу.
— Значит не дело Аврората? — холодно улыбается Поттер, шагая в комнату.
— Да твою же маму Моргану, Поттер, — устало говорю я и опираюсь спиной на книжный шкаф, — Что же вам всем от меня надо?
— Я не знал, что ты участвуешь в допросах, — говорит он, подойдя ко мне совсем близко.
— Ты ничего обо мне не знаешь, Поттер, — высокомерно отвечаю я. Он опирается рукой на шкаф и немного касается моего плеча, всё тело вмиг прошивает разряд.
— Как давно ты спишь с главой Отдела тайн?
Я приближаюсь к его губам и выдыхаю:
— Не твое дело, с кем я сплю, — моё дыхание на его коже, мой взгляд на его губах, и через китель невыразимцев я чувствую исходящий от него жар. Браслеты дергаются на руках, за задворках сознания я чувствую его злость, ревность, болезненное желание завладеть и сделать больно. Он хочет подчинить меня, хочет причинить мне всю ту боль, которую я причиняю ему своим поведением, но я не могу ничего дать ему, кроме быстрого перепиха. Последний человек, которого я подпустил к себе слишком близко, только недавно умер на допросе в Отделе тайн. Мои мысли пытаются уплыть к Липу, но Поттер резко сокращает расстояние и жёстко целует меня, моя голова вжимается в книжные полки, его рука держит меня за горло. Я чувствую, что теперь-то моему голосу точно конец, потому что, он сжимает слишком сильно и слишком болезненно, перед глазами начинают плясать звезды. Мне совсем не хочется сопротивляться, и тьма поглощает меня, как только он разрывает поцелуй, укусив на прощание меня за губу.
***
Просыпаюсь я в полумраке палаты больницы святого Мунго. Небольшой ведьмин огонек мерцает в углу, над креслом, но в палате никого нет. Я с облегчением вздыхаю и через секунду опять проваливаюсь в сон. Как же хорошо ощущать, что тебя никто не ждёт, и тебе не нужно ничего говорить и оправдывать чьи-то ожидания. Только утром я прихожу в себя окончательно. В кресле сидит Лукас Фовель, закинув ногу на ногу, и читает пророк.