— Да они просто боятся. Боятся за себя, а не за нас.
— Как же ты глуп, раз так думаешь. — Галм хотел было возмутиться, но старуха жестом остановила его. — Они никого, — она сделала небольшую паузу, — прошу всех вас запомнить это, никого не боятся.
— Газим права, отец. — все взоры устремились на высокого русоволосого молодого человека, лет двадцати; он стал выходить из-за стола, Галм устремился к нему. Он никак не ожидал такого поворота событий.
— Что ты такое говоришь, сын? — Галм схватил юношу за плечо, пытаясь остановить его. — Ты ведь сам никогда не любил нэшу. А сейчас собираешься занять их сторону?! Не верю!
— Я вовсе не собираюсь занимать их сторону. Наоборот, это они хотят быть на нашей стороне. И, если честно, мы должны быть благодарны им за это.
— Да ты что?! Люди, я просто не узнаю своего сына. — глаза Галма загорелись яростным огнём. — Его словно подменили. Это всё магия нэшу! — В зале нарастал гул. Собравшиеся готовы были согласиться с Галмом.
— Отец, не горячись. И вы все внимательно выслушайте, что я скажу. Сейчас, как никогда раньше мы должны здраво мыслить. Наш враг на юге и востоке нашей страны и постепенно двигается в нашу сторону. С каждым часом он всё ближе и ближе. И до сегодняшнего дня никто из нас не видел способа достойно противостоять им. Сейчас же у нас есть невероятная возможность получить в союзники народы Внутреннего Кайза. А среди них и самый непобедимый народ Кайдиса — нэшу. И наше счастье, что «внутренние» решили встать на нашу сторону, а не на сторону чужаков.
Недовольный гул в зале постепенно стихал. Многие стали понимать, к чему клонит юноша. Тот продолжал.
— Неважно, почему они предлагают нам свою помощь. Чужаки этого не ожидают. А значит, у нас теперь есть огромное преимущество над ними. Ведь они никак не рассчитывали противостоять таким народам как «внутренние». Скорей всего, они даже и не собирались вторгаться во Внутренний Кайз и посягать на жизнь и спокойствие «внутренних». Только они не учли то обстоятельство, что нэшу всегда интересовались другими мирами Кайдиса. Доказательством чему является, прежде всего, Хайц из Демезы и его сын. — Газим одобрительно закивала головой.
— У тебя не по годам мудрый сын, Галм. Прислушайся к нему. — Онэлл встал со своего места и подошёл к гайемцу. — Мы не просим вас клясться в вечной любви и дружбе. Просто сейчас наступил такой момент, когда нам всем нужно пусть на время, но объединиться в борьбе с единым врагом. И чем раньше мы поймём это, тем легче нам будет победить его.
— Да, возможно, мы и вправду не подумав, сгоряча стали противиться вашему присутствию и отказываться от вашей помощи, — Галм говорил медленно, хорошенько взвешивая каждое своё слово. — Сейчас, когда я умерил свой пыл, я понимаю, что был не прав. Но поймут ли другие? Я не имею в виду нашу деревню. Нет. Я говорю обо всех остальных на Кайдисе. Вы собираетесь в Демезу. Но как примут вас там? Согласятся ли они принять вашу помощь? Прошу вас не обижаться на меня, но я сомневаюсь, что да. Вы действительно благородно и смело поступили, решив прийти сюда, а не дожидаться, когда война окажется у ваших границ. Ведь вы могли бы спокойно наблюдать за всем, не вмешиваясь. Скорей всего мой сын прав, и Внутренний Кайз война обойдёт стороной. Какой безумец захочет оказаться с вами в состоянии войны?! Но вы пришли и предлагаете свою помощь. От вас этого никто не ожидал и не ожидает. И вам нелегко будет убеждать людей в своей искренности и чистоте своих помыслов. Слишком велика нелюбовь Кайдиса к вам, «внутренним».
— Конечно же, ты прав. — Онэлл положил руку Галму на плечо. — Но мы и не ждали, что будет легко. Но, похоже, вы нам поверили, а это значит, поверят и другие. Пусть не сразу и не все, но поверят. А мы будем доказывать своё намерение биться на вашей стороне не только на словах, но и на деле.