Кинен нежно прижал Эйв к груди и обнял.
— Ну, успокойся, любимая. Ты не потеряешь никого из своих братьев. — нежно поцеловал Эйв в макушку. — С Онэллом ничего не случится. Ведь он будет не один. Я уверен, твои не отпустят их с отцом одних. Твоя мать никогда этого не допустит.
Он взял Эйв за плечи, легонько отстранил от себя и, наклонившись, посмотрел ей в глаза.
— И мне ли напоминать тебе? Никто и никогда не одерживал верх над нэшу… А сейчас улыбнись мне. Я так давно не видел тебя, твоей улыбки. И скажи, куда это ты собралась одна одинёшенька и зачем.
Эйв улыбнулась и подняла левую руку. На ней в свете луны блестели её браслеты.
— Так, причина твоего путешествия мне теперь ясна. — с нескрываемой горечью произнёс Кинен. — Значит, всё-таки решила их раздать. — она лишь молча кивнула в ответ. — Все сразу?
— Да что ты! — возмутилась Эйв. — Я рассчитывала на парочку. Но кто знает… — нэшу хитро улыбнулась.
— Как же я хочу иметь один из них. — в голосе саринца зазвучала такая боль, что Эйв была готова расплакаться.
Они так давно знали друг друга. Он был её первой любовью. Ближе него у неё никого не было, не считая её братьев, конечно. И меньше всего на свете ей хотелось причинить ему боль. Эйв нежно взяла его лицо в ладони и заглянула в глаза.
— Ты же знаешь, что это невозможно. Это не зависит от нас с тобой, от моих братьев, от твоей сестры или кого-либо ещё. Соглашение Бехойи существует с самого сотворения мира. Нарушить его, значит подвергнуть опасности весь Внутренний Кайз, весь Кайдис. Его просто не станет.
— Знаю. — Кинен бережно взял руки любимой в свои и поцеловал. — Этот мир несовершенен. А попытаться его изменить, всё равно, что разрушить… Но как же всё-таки тяжело с этим мириться.
Чужак
Под утро Декен неожиданно проснулся. Что-то потревожило его сон. Но он не сразу смог понять, что именно. Ему не хотелось открывать глаза, он считал, что и так сможет найти причину своего внезапного пробуждения. А вот и она…
Кто-то неслышно подошёл к конюшне и заглянул внутрь. Все лошади, ослы, мулы спали. Никто не почувствовал присутствия чужака, даже банту. Никто, кроме онга. Но казалось, что и он спит, так как Декен по-прежнему не открывал глаз. Ему совсем не нужно было этого делать, чтобы понять, кто стоит у ворот конюшни. Он не узнал его, но увидел исходящую от него опасность.
Чужак ещё немного постоял, смотря на животных, а затем направился в сторону самой гостиницы. Он не признал в Декене онга, тот чётко выполнял указания хозяйки — ничем не выдавать себя. По счастью, чужак не смог проникнуть вглубь сознания онга и понять, что тот следит за ним. А значит, можно было надеяться, что он не узнает и о присутствии в гостинице Эйв и саринцев.
Декен, наконец, открыл глаза и медленно, не создавая шума, подошёл к приоткрытым воротам конюшни. Было похоже, что чужак приходил один. Под полной луной двор гостиницы был как на ладони. И в её свете было хорошо заметно, как Декен весь покрылся испариной. И было от чего. В этом чужаке он распознал огромную опасность, угрожающую всему Кайдису…
Онг сосредоточился, потом удовлетворённо кивнул головой. Чужак ушёл, и онга никто не видит, так что можно перевоплотиться и привести себя в порядок. Он медленно расправил крылья. Как же давно ему не приходилось летать… На какое-то время Декен задумался о сородичах. Он был онгом, но уже не таким как другие. Долгие годы среди нэшу сделали своё дело. Теперь он обладал их способностью видеть то, чего не видно. И всё это благодаря Правилу Сэвдот, которое давало возможность обладать дарами, присущими только нэшу всем членам их семьи. А Декена все давно уже считали таковым…
Где-то в лесу прокричала феса, возвещая о наступлении нового дня. Это и вернуло онга на землю. В буквальном смысле. Он и не заметил, как стал подниматься в небо. Декен, ругая себя за проявленную неосторожность, ведь его могли обнаружить, поспешил занять отведённое ему место в конюшне. При этом дал себе указание рассказать о чужаке хозяйке, едва представится такая возможность. Нэшу обязательно должны быть поставлены в известность. Народы Кайдиса и не подозревают, что их судьба, свобода, а, возможно, и жизнь теперь находятся в руках «внутренних» и, прежде всего, нэшу.
Мало кто на Кайдисе питал симпатию к жителям Внутреннего Кайза, но к нэшу это относилось в куда большей степени, нежели к амазонкам, саринцам, олью и прочим «внутренним». Всех пугали способности нэшу, а страх всегда рождал ненависть.