О, Боже, о чем это я?! Неужели, даже мой собственный ум стал подводить меня, переворачивая картинку? Ведь я и в самом деле порой относилась к браслетам, как к живым существам-хранителям, готовым предостеречь меня.
Но ведь все же наоборот, да? Их надевают, чтобы мы «не переходили границы», «чтобы вели себя достойно членов общества, добровольно отбывающих наказание и что-то там еще… пункт какой-то, статья какая-то…» Устройства, считывающие пульс, артериальное давление, количество выброшенного в кровь адреналина и выдающие автономную реакцию.
«Бойся стражей с пультом в руке. Но браслетов бойся еще больше. Они покарают тебя гораздо раньше и быстрее. Ты не успеешь подумать – а они уже знают все твои мысли», - кажется, так говорила она, когда я под покровом ночи подползла к ее койке, скуля и придерживая перебитую руку второй рукой. Если бы она не научила меня тогда – я бы не выжила. Забыть, не чувствовать, не хотеть… Всегда смотреть на браслеты.
Где она сейчас – я не знаю. Видимо, даже мудрость и опыт ее не спасли. А может, просто истощились силы: лет ей было немало. Вот теперь я почти ясно увидела худое, морщинистое лицо в обрамлении серо-седых прядей.
Жжение не прекращалось, и я усилием воли отогнала непрошеные мысли. Закрыть глаза, выровнять дыхание… Так, а теперь стать пустой, совершенно пустой. Меня нет. Никого нет. Тишина.
Ровно гудит машина, двигая бесконечную резиновую ленту. Гул постоянный, назойливый, на одной ноте.
Потирая покрасневшую кожу под холодным металлом, я пытаюсь вспомнить. И не могу. Меня наказали? Когда и за что?
Мне что-то снилось… Да… Так и было. И я о чем-то, кажется, думала. Думать нельзя. Запрещено. Забыла Правило – наказана.
Беру следующую болванку, подъехавшую ко мне на конвейере. Приставляю острие. Так, два удара: здесь и здесь. Выемка готова. Лента едет дальше. Сегодня задание легкое. Я хорошо справляюсь. Мастер будет доволен моей работой.
Новая заготовка скользит ко мне, привычно ложится в руку.
Если бы только не этот раздражающий зуд под браслетом!
Я могу работать быстро и хорошо. Я умею!
Меня больше не будут бить.
Зеленые огни пульсируют почти нежно.
Мне кажется странным, что солнечные лучи все еще заглядывают в единственное окно. Ведь работа давно окончена, и ужин съеден. А день все еще продолжается. Возможно ли, что дни стали еще длиннее? Это, наверное, хорошо. Но спать все равно хочется. Я устала.
Что же они не уймутся никак? Шумят и шумят, столпились у окна и показывают на что-то пальцами!
Что происходит? Что за вопиющее нарушение режима? Неужели увиденное за окном стоит подобного риска? И где стражи?
Я, наконец, стряхиваю дремоту и приближаюсь к галдящей группе. Вероятно, происходит что-то совсем необычное!
И при первом же взгляде сквозь мутное стекло мое сердце перестает биться. Я вижу человека, настоящего живого человека – не безликого обитателя этих стен и не стража. Он идет расслабленной походкой мимо красных указателей и щитов с угрожающими надписями, идет, и, кажется, даже насвистывает на ходу. Ему что – неизвестны Правила?
Незнакомец направляется прямиком к нашему Приюту, беспечно переступая желтую линию, обозначающую границу территории. Странно, что его не останавливают. Наверное, никто не ожидает вторжения. Здесь нет ни заборов, ни колючей проволоки – в них не испытывают нужды. Никому и в голову никогда не придет пересекать Линию, а уж тем более игнорировать предостережения, написанные красными буквами.
Я смотрю на веселую усмешку, не сходящую с губ незнакомца, когда он поддевает ногою камень, лежащий на пути, и внезапно ледяной волной меня накрывает воспоминание. Будто единым махом на плечи выплескивают тонну холодной воды. Я узнаю этого человека! Я всегда знала его.
И настолько абсурдным кажется его появление здесь, настолько неправильным и нереальным, что я словно бы покидаю здешние декорации и наблюдаю за происходящим со стороны.
Зачем ты пришел?! Беги немедленно!
Но незваного гостя, наконец, замечают. Затянутый в защитную форму охранник приближается, что-то объясняя на ходу и указывая на красные надписи. Однако человек, точь-в-точь похожий на героя моих снов, не собирается с ним разговаривать и отмахивается, как от надоедливого комара, когда его хватают за рукав. Уверенной походкой он следует дальше через широкую полосу зеленой травы, отделяющую тот мир от этого.