И вся наша дружная компания направилась в лес, за которым находилась разрушенная в щепки часть стены, что раньше служила защитой. Оголённые электрические провода искрили, но мутанты не замечали и этого, лишь спокойно перешагивали и двигались дальше.
В них было что-то не так. Дикие изменённые растерзали бы любого, но… Убил бы он бродягу, если бы тот не выстрелил? Они так равнодушно оставили похитителя гнить… Разумны? Даже не знаю… за кого сейчас больше волноваться: за сестру или за себя. Вот же неудачница… Лея никак выходила из головы, но я не могла прийти на выручку даже самой себе. Это ужасало.
Миновало минут двадцать, это время казалось вечностью. Голова раскалывалась, только противный хвост изменённого мелькал перед глазами, подобно маятнику, вызывая раздражение. Листья с ветками от кустарников царапали кожу щёк, лба, а в условиях полной антисанитарии как-то острее ныла рана. Попытки сползти, вывернуться из крепких оков пресекались на ходу, неделикатным встряхиванием.
Наконец-то наше шествие замедлилось. Впереди маячили проклятые горы. Мутанты не собирались их обходить. Они уверенно направились к самому подножию. Даже с хорошей экипировкой человеку так просто не взобраться по отвесным склонам с острыми выступами. Здесь часто после сезона дождей сходили оползни, но они-то нелюди.
Всего лишь раз в детстве с отцом мы так далеко уходили от дома. Пересиливая страх, охотились в зловещей атмосфере. Сейчас и подавно… всё внутри сжималось. Ошибок генной инженерии ничего не пугало, не отталкивало. С грацией пантеры они запрыгивали на почти невидимые выемки. Лишь вожак внимательно следил за тем, как все вскарабкивались и исчезали на вершине. Он о чём-то беспокоился. Небрежно скинув мою тушку на сырую почву, замер, втягивая носом холодный воздух. Я же больно приложилась мягким местом об обильно усыпанную камнями землю.
Не знаю, чего они боялись, но, кроме пения птиц и стрекотания цикад, не было слышно ни единой души во мраке.
Простояв так минуту и убедившись в отсутствии слежки, изменённый неожиданно схватил мои тонкие запястья, аккуратно заводя их за шею. И тут до моего заторможенного мозга дошёл ход его безбашенных дум, отчего желудок скрутило узлом.
— Нет-нет-нет. Это очень-очень плохая идея! — завопила я, но кто будет спрашивать пленника? Правильно, никто.
Повторяя путь своего стада к вершине, передвигаясь прыжками, он цеплялся за мелкие выступы свободной рукой, частично осыпая обломки породы. Я никогда не была в цирке, только читала книги и видела картинки, как акробаты делают трюки в воздухе, и в полной мере ощутила, что это такое, когда зверюга каждый раз подпрыгивал, меняя позицию на отвесной скале. Хорошо одно — с реакцией у него проблем нет. Вожак твёрдо придерживал меня.
Подобно ленивцу, обнимающего ветку, я висела у изменённого на груди мёртвой хваткой, чувствуя спиной острые выступы камней. Когда же многострадальные ноги коснулись твёрдой почвы, мир вокруг слегка закружился. Я будто стояла на ладони огромного каменного великана, который приподнял меня над землей и показывал, насколько прекрасный и бескрайний мир вокруг, но я вдруг поняла, что мне не было до этого дела.
Ледяной воздух обжигала лёгкие. Жутко хотелось пить, да и вообще не мешало бы помыться, но я лишь осторожно переставляла непослушные ноги подальше от обрыва, глядя вниз и стараясь при этом не свалиться. Размышляя о том, как так могут жить мутанты, развернулась к ним, но мой взволнованный взгляд зацепился за практически овальное плато с небольшим водоёмом в центре. На его берегу стояло здание, потрёпанное временем, похожее на храм. Оно звало к себе тусклым светом из полуразбитых решётчатых окон. Рядом одиноко стоял Будда метра два в высоту. Его руки держали неизвестный мне до сих пор минерал. Яркое золотистое сияние, исходившее из каменных ладоней, завораживало, энергичные искорки описывали круги и исчезали в темноте.
В этом горном оазисе, прикрытым звёздным ночным небом, тревожащий душу сон ярче всплывал в памяти. Затравленно обернувшись к обрыву, в голове стучало набатом «Лея». Ещё слишком рано к отцу.
— Грейн, Привет! Как же ты не смогла узнать своего верного Лари! Я даже немного расстроился, — взволнованный молодой голос нарушил одинокое завывание ветра. — Так и знал, что ты ветряная штучка.
Сначала прозвучавшая родная речь обрадовала и обнадёжила. После загнало в ступор чужое имя, а когда я обернулась к собеседнику, так вообще растерялась. Передо мной возвышался неизвестный парнишка лет семнадцати с коротко стриженными светло-русыми волосами. В тёмно-зелёных глазах плясали чертята. Он ехидно улыбался. Синяя тканевая куртка, небрежно накинутая на его голые плечи, не защищала от холода. Да и джинсы не особо-то грели.
— Хотя, признаюсь, поначалу не сразу признал. Ты отрастила такую длинную косу! — пользуясь моим недоумением, продолжал он, опустив взгляд на мою онемевшую ногу, и нахмурился. А я, как выброшенная на берег рыба, не знала, что ответить, то открывая, то закрывая рот. Да, и кто такая Грейн?.
«Кто я?» Впервые сон становился чем-то осязаемым и ядовитым. Страх сковав не дал сказать правду.
— Видишь, я нашёл, как удивить тебя. Жаль, из новой встречи сюрприз не вышел! Украденный вами метеорит только временно снимает проклятье посла. Радиус ограничен. Мы пытались отломать пару кусков, но они превращаются в обычный песок. В любом случае, хоть немного поживём, как люди.
— Удивил — это мягко сказано! — процедила я. В ответ парень только шире улыбнулся, отчего появились ямочки на щеках. — Я… так рада за вас, — искренне выдала я. Моё сердце тоже требовало свободы, но совершенно не понимало, что с ней делать…
— Ладно уж, пошли, Диана уже приготовила поесть и сменную одежду. Заодно перевяжем голень, а ты тем временем оттаешь и расскажешь, как угораздило знаменитую пиратку попасть в такой переплёт, — подмигнул он. Последнее слово назойливой мухой зажужжало в голове. Нет, я не готова к подробному повествованию, хотя сомнения толкали на прояснения ситуации, но язык протестовал и не желал сдавать хозяйку.
— Тот человек… Он думал, что мы дикие и разорвём тебя на части, — настроение собеседника резко сменилось. — Что между вами произошло? — видя мои потуги и нервное топтание на месте, красавчик не выдержал и порывисто обнял меня.
— Мы не сошлись во вкусах! Знаешь ли, не люблю жареных грызунов, так вот он обиделся. Не думай об этом, — проговорила я куда-то ему в грудь, а его объятия стали только крепче. — Твоё плечо практически зажило, — проведя дрожащими пальцами по розовому шраму, я нехотя позавидовала такой регенерации.
— Ещё бы, я самый сильный в стае, — подмигнул Лари. — Никакие пули не страшны, чего о тебе не скажешь, — изменённый часто задышал, скрипя зубами.
— Полегче! Задушишь ещё! — отшутилась я.
Проходя мимо Будды, мы заметили, как искры от статуй с потоком ветра устремились к нам облепляя. Кожа неожиданно покрывалась мелкими язвочками от горячих поцелуев. Тело, контактируя с грубой тканью военной формы, зудело.
— Раньше лиранский камень не оказывал подобного воздействия на людей. Не прощу себе, если ты превратишься в таких, как мы. Терпи! Скоро снизится радиус влияния и станет легче, — чувство вины отражалось на его волевом лице.
Минут через пять в самой дальней комнате храма воздействие прекратилось. Зуд и кровоточивость кожи всё-таки утихли. Лари оставил меня в одной из комнат, обещая привести на помощь друга.
Уже через некоторое время, когда тело и разум пришли в более или менее стабильное состояние, я наконец-то смогла привстать на кровати и осмотреться. Здание внутри не сильно отличалось от тех, в которых я была до этого, разве что выделялись высокие потолки с декоративными элементами, которые лишь частично сохранили своё былое величие. Сейчас же это выглядело жалко… надломлено.
Как и говорил Лари, минут через пятнадцать, он вернулся вместе с Дианой, но, отметив степень моей вялости, оставил нас вдвоём с тихим «до завтра». Необычная внешне девушка любезно помогла умыться тёплой водой и переодеться в чистую майку с рубашкой и широкие не по размеру военные штаны. Осмотрев мою ногу, она обработала её антисептиком, профессионально перевязав, в то время как я наслаждалась едой. Я была очень благодарна ей за помощь, но больше обрадовалась, когда осталась одна. Погасив фонарь на треножной тумбочке, с грустью улыбнулась, вдыхая чистый запах серых простыней…