— Значит, не убивали?
— Нет…
— А Никита Брат мог убить?
— Не знаю. Может, и мог…
Менту до лампочки все Филины переживания. На лице у него улыбка человека, нашедшего клад. С этой улыбкой он направился к телефону.
— Никита Германович, к вам из милиции, — послышался голос охранника из приемной.
Тамары больше нет. На ее месте сидит «шкаф» по имени Федя.
— Пусть проходят, — разрешил Никита.
Но его никто и не спрашивал. В кабинет уже входили люди в форме и в штатском. Лица напряженные, сосредоточенные. За спинами у них замаячили крепкие парни в камуфляже и бронежилетах. Спецназ. Лихо закручено.
Вообще-то, Никита ждал, что к нему пожалуют товарищи из органов. Все-таки он хорошо знал покойную Тамару. Кто-то обязательно должен был побеседовать с ним — без этого не обойтись.
Но эти люди пришли не беседовать. Их было много, и у всех на лицах такое выражение, словно им предстоит штурмовать неприступную крепость.
— Господин Брат? — официально спросил его мужчина в форме милицейского полковника.
— Да… А в чем, собственно, дело?..
— Вы арестованы!
Никита ошалело уставился на него.
— По какому праву?..
— Вот ордер на ваше задержание…
Полковник вынул из папки какую-то бумагу. Положил ему на стол. Никита вчитался в текст. Санкция прокурора. Гербовый бланк, роспись, печать…
— Вы меня в чем-то обвиняете? — спросил полковника Никита.
— Обвинение вынесет прокурор.
— В чем меня обвиняют?
— В убийстве гражданки Зайцевой Тамары Павловны.
— Что-что? — Никита не мог поверить своим ушам. Его обвиняют в убийстве Тамары. Бред сумасшедшего.
— С какой это стати? У вас что, есть основания меня в чем-то подозревать?..
— Есть.
— Какие?
— Вы звонили другу Зайцевой, угрожали ему.
— Я? Угрожал?.. Вздор какой-то…
— Может, и вздор. Но пока у нас есть основания считать, что вы могли убить гражданку Зайцеву из ревности.
— Бред сивой кобылы, — Никита нервно забарабанил пальцами по крышке стола.
Попытался сосредоточиться.
— Между нами ничего не было… Но если бы даже и было — это мое личное дело. И это вовсе не значит, что я мог убить ее из ревности. Чушь собачья. И вы, полковник, прекрасно это знаете…
— Ничего я не знаю, — жестко усмехнулся полковник. — Я знаю одно. Сегодня утром неподалеку от места преступления обнаружен пистолет системы Макарова. Баллистической экспертизой установлено, что из него и была застрелена гражданка Зайцева…
— А при чем здесь я?
— На пистолете были обнаружены отпечатки пальцев. Мы сравнили с данными, занесенными в нашу картотеку. И знаете, чьи пальчики выдал компьютер?..
Никита медленно опустил руку к нижнему ящику стола. Открыл его. Глянул. И почувствовал, как немеет тело. Пистолета на месте не было. Он исчез вместе с коробкой.
Говорила же Марта, не держи в кабинете пистолет. Неважно, что проведенный через разрешительную систему. Этот пистолет может выстрелить в него…
— На пистолете обнаружены ваши пальчики, гражданин Брат, — добил его полковник.
Кто-то выкрал пистолет из его кабинета. Кто?.. Может, сама Тамара его взяла. Только она имела сюда доступ. Но ведь про этот пистолет она и не знала. Никто не знал о нем. Лишь Марта…
— Но у меня есть алиби, — попытался найти себе оправдание Никита.
— Да?.. Интересно?..
— Я был у жены в больнице…
— Мы уже узнавали. Туда вы приехали уже после того, как случилось убийство… С кем вы ехали в больницу?
— Один… Я очень спешил. Не взял охрану…
Но даже если бы при нем были телохранители, их показаниям — грош цена. Они умереть за него готовы, а уж дать ложные свидетельства — тем более.
— Вы могли застрелить свою секретаршу по пути в больницу. Убить и ехать дальше…
— Но я ее не убивал!
— А вот в этом разберется следствие! — отрезал полковник. — Прошу следовать за мной, гражданин Брат. Я очень надеюсь на ваше благоразумие. В противном случае это будет косвенным подтверждением вашей вины…
Да, полковник прав. Никите достаточно слово сказать, и бойцы его службы безопасности смешают ментов с дерьмом. Но вряд ли Никита этим чего-нибудь добьется. Только усугубит свое положение. Лучше в изоляторе пару-тройку дней провести. А за это время его адвокаты сделают все возможное, чтобы доказать его невиновность.
Никиту доставили на Петровку, 38. «Откатали» отпечатки пальцев, изъяли документы, деньги, запрещенные вещи. И поместили в камеру изолятора временного содержания. Хорошая камера, отдельная. Чисто здесь, свежей краской пахнет. Койка, матрац, белье, стол, стул, «толкан» — все как положено. Ничего страшного, если он побудет здесь денек-другой.