— Поживем — увидим…
— А тут и смотреть нечего. Мы тебя быстро уделаем, только рыпнись…
— Кто это мы?
— Харлам со своими пацанами.
— Передай Харламу, чтобы молебен в церкви заказывал. Для себя и своих пацанов… Я не шучу…
— Мы тоже шутить не будем… Готовь полсотни штук баксов, иначе…
Парень красноречиво провел ладонью по горлу.
Это был предел. Стерпеть подобное Валера не мог. Он уже приготовился к броску. Еще пара мгновений, и парень валялся бы на полу без чувств.
Но ублюдку этому повезло. Дверь «аквариума» открылась, появилась репа дежурного майора.
— Сникин, на выход, — зевнул он. Парень поднялся, осклабился.
— До встречи! — бросил он.
И направился к выходу. Валера едва удержался, чтобы не подставить ему подножку.
— Встретимся, я тебе шею сверну! — пригрозил он. Но парень сделал вид, что не услышал.
Валера остался один. Никто не торопился прийти за ним, забрать на допрос. Будто все забыли о нем.
Только не так оно на самом деле. Не забыли про него. Просто чем-то другим менты заняты. Не до него. Но дойдут у них до него руки. И, возможно, не только руки, но и ноги. Повалят на пол и будут пинать ногами в живот — это у них запросто.
Что за напасть такая? Никиту арестовали по обвинению в убийстве. Его самого повязали, кражу шить будут.
Какой-то ублюдок Харлам Валеру подставил. Шантажом, гад, решил поразвлечься. Куш в пятьдесят тысяч долларов сорвать. Губа не дура.
А вот какая падла Никиту за решетку засадила?.. Какой-то Харлам?.. Даже смешно думать. Не по зубам этому подонку Никита…
И все же, по чьей вине арестован Никита?..
Валера не сомневался в том, что Никиту оклеветали. Не мог он убить Тамару.
Неизвестно, выпутается Никита из этой истории или нет. То же нависло и над Валерой — и ему грозит срок. И, что самое обидное, они не в силах помочь друг другу…
Снова громыхнула дверь «аквариума». Опять появилась кислая репа майора. И сержант в «бронике», с автоматом. Он вывел Валеру из камеры и повел на второй этаж здания. А там кабинет оперуполномоченных уголовного розыска. Опера сидят за своими столами, исподлобья смотрят на Валеру и чего-то ждут.
Наверное, он должен упасть на колени, в слезных мольбах о пощаде протянуть к ним руки. И во всем хорошенько признаться. Хорошенько — это не только в краже двухсот долларов признаться. Это на себя еще с десяток других нераскрытых краж взять.
— Валерий Михайлович Маркин, правильно? — спросил один опер.
Здоровенный дядька лет сорока с добродушным лицом. Но взгляд тяжелый, жесткий. Он держал в руках паспорт Валеры.
— Вы же видите… — усаживаясь на стул, буркнул Валера.
— Видим… А еще слышим, — кивнул второй опер. Совсем еще молодой парень. Года на два старше Валеры.
— Певицу Лелю слышим… Между прочим, хорошо поет, мне нравится. А ты ее продюсер, так?..
— Что-то вроде того, — мрачно усмехнулся Валера.
— Почему «вроде»?
— Да потому что козлы какие-то на мое место лезут…
И, не мудрствуя лукаво, Валера рассказал про Юраса, про то, как тот пытался нагреть на нем руки. Его слушали, не перебивали. Никто не остановил его, когда он дошел до Леры, до квартиры Харлама. И про встречу в «аквариуме» с неким Сникиным тоже рассказал.
— Не врешь? — только и спросил его молодой, когда он закончил.
— А чего мне врать? Я еще в здравом уме, чтобы из-за каких-то паршивых двухсот долларов на преступление идти…
— Ну, не паршивых… Двести долларов по нынешним временам — большие деньги…
— Для кого как. Я вот из Чечни этой весной почти десять тысяч привез.
— Воевал?
— Ага, в спецназе. Орденом «Мужества» награжден.
— Впечатляет, — кивнул молодой.
— А еще тебя Никита Брат финансирует, так? — спросил опер в годах.
— Не меня он финансирует. А наш совместный проект. Раскрутка певицы больших денег стоит…
— А некий Харлам позарился на эти деньги. Сначала через некоего Юраса пытался на тебя давить. Потом сам за тебя взялся, так?
— Я понимаю, вы мне не верите. У вас заявление этого Харлама. И ему вы верите больше, чем мне…
— Да нет, ошибаешься, сынок… Мы-то как раз тебе больше верим. Не потому, что ты такой хороший. А потому, что уж больно хорошо гражданина Харламова знаем. Сволочь редкостная. Уличный «отморозок». Житья от него нет… Но заявление мы обязаны рассмотреть. Харламов, конечно, подонок. Но при всем при том гражданин России, на которого распространяется действие Конституции. И мы обязаны ему верить…