Детский полёт. Сорок восемь минут, и нужно будет просчитывать выход на орбиту Кьясны…
Огромный монстр подчинялся Рэму в одно касание. Все системы были отлажены, набор скорости шёл так плавно, что он не ощутил перегрузок, когда зелёная полоска на панели упёрлась в красную зону.
Шлюпка достигла заданной скорости и пошла на пределе светового барьера, сдерживаемая заданным курсом.
Рэму ничего не стоило сейчас чуть-чуть повернуть кисть руки и форсировать ускорение. А потом войти в зону Метью и выйти уже у Мах-ми. И… сравнять с землёй дом проклятого юриста!
Он закрыл глаза и представил себе, как это будет. Как вспыхнет проклятый дом, сажа взметнётся вверх, а лёгкий пепел закружится над проплешиной в родном городе.
Что б он сдох, этот собака-юрист!..
От сердца плеснуло жаром, ладонь дёрнулась, и реактор антивещества вздрогнул, просыпаясь.
Рэм запоздало потянул руку вниз, но команда почему-то не сработала. Шлюпка негромко заворчала, всё быстрее пожирая пространство. Полоса датчика скорости начала наливаться красным.
— Стоун, реактор отключи! — прорезался в наушниках голос Бо.
Рэм вскинул руку и опустил через сторону вниз. Но ворчание только усилилось.
— Я не могу, — прошептал он, понимая, что шлюпка его не слушается, а беспорядочно махать руками — ещё опаснее.
Маячки на навигационной панели вытянулись — Бо и Туссекс разгонялись, зажимая Рэма спереди и сзади.
Бо умело вырвался вперёд, удерживаясь на самой грани световой скорости. Ещё чуть-чуть — и они вылетят в зону Метью. Кьясна — рядом, её массы достаточно, чтобы шлюпка непроизвольно провалилась в непросчитанное пространство.
— Бо! — крикнул Рэм. — Мы сейчас вылетим!
— А маршевые отключить можешь? — спокойно спросил пилот, словно ничего не происходило.
— При работающем реакторе двигатель разорвёт.
— Не разорвёт. Выключай и сразу поляризуйся. В одно движение. Можешь?
— Я не знаю. Руки дрожат.
Руки и в самом деле дрожали. И сам Рэм — тоже дрожал.
Он понимал, что виноват. Что это всё-таки проснулся его зверь. Он слишком хотел мести, и теперь всё это уже не остановить!
— Давай ты меня по видеосвязи выведешь на браслет? — попросил Бо. — Я буду смотреть, что ты делаешь. Хорошо?
Пилот говорил очень спокойно, и Рэма слегка отпустило.
Он вывел голограммку физиономии Бо с браслета.
— Ну вот, — улыбнулся пилот. — Я тебя вижу. И вижу пульт. Сигналов о неисправности нет. Давай ещё раз попробуем реактор выключить?
Рэм кивнул. Закусил губу и занёс руку.
— Стоп, — сказал Бо. — Это же не «двойка». У неё реактор иначе переключается. Ты забыл, как?
Рэм судорожно кивнул.
— Я сейчас свяжусь с навигационной группой, и дежурный выключит тебя вручную, через доступ. Не двигайся и ничего не делай.
Рэм откинулся в ложементе и закрыл глаза. Его трясло.
Ну почему реактор выключается иначе? Они же проходили такие шлюпки? Или нет?
Ворчание всхлипнуло и стало стихать.
— Переполяризоваться сам сможешь? — спросил дежурный навигатор. — Что с тобой стряслось?
— Я нечаянно, — сказал Рэм. — Я просто домой хотел.
— Чего? — удивился навигатор. — Парень, ты вообще в порядке? Какое — домой?
Глава 40
Гарман был очень специфическим особистом. По должности ему, как заместителю по личному составу, нередко приходилось допрашивать и нарушителей дисциплины, и откровенных шпионов.
Лейтенант служить начинал с десанта, с самого «низа». Завербовался в самом начале войны, видел на грунтах такое, о чём и рассказывать не хотелось.
Онвышел из той среды, где допрашиваемого было проще стукнуть башкой об стол, чем придумывать ему коварные вопросы. И всегда успешно боролся с такими традициями. Но сегодня ему самому хотелось врезать по упрямой башке Рэма Стоуна.
Парень словно бы сам хотел себя утопить.
— Что значит, ты захотел домой? — раз за разом спрашивал Гарман.
Стоун молчал.
Не оправдывался, не пытался юлить. Уткнулся глазами в стол и молчал.
Неужели реально решил сбежать домой? На шлюпке?
— Бред какой-то! — Лейтенант хлопнул ладонью по столу и парень вздрогнул.
Только на стук он и реагировал. Вот так и поверишь в необходимость телесных наказаний.
— Господин лейтенант, Дерен прилетел, — ожил в наушнике голос дежурного.
Гарман сердито посмотрел на мальчишку, сгорбившегося за столом. И вышел из каюты, бросив дежурному:
— Присмотри!
Это означало ещё и «понаблюдай, что будет делать в моё отсутствие».