— Вы так станцию угробите, — сказал он. — Я подозревал. Но мне объяснили, что смески — они ещё хуже эксов.
— Старый реактор? — усмехнулся пилот. — Дзет 12 или ещё моложе?
— Да нет, семнадцатый, но сбоит.
— Вот так и человек может сбоить. Но 16 лет… Совсем уже долбанулись, что ли, такого брать?
— Да если б я не подозревал, что 16, Марвин вообще бы его убил! — разозлился Астахов. — И вообще, охотились на него, на этого Стоуна!
Дерен нехорошо сощурился:
— Кто такой Марвин? Марвин Кремлих, начальник станции?
— Давайте без этих разборок? — Астахов умел быстро освобождаться от ненужных эмоций. Он сбросил злость и спросил озабоченно: — Что-то случилось с Рэмом?
Глава 41
Дерен выдохнул. И тут же «выдохнул» реактор и компенсаторный блок станции перешёл на малые обороты.
— По биографии наводили справки? — спросил пилот.
— Да, Марвин наводил, вот.
Астахов вытянул из архивных залежей справку из администрата и спецоновское письмо.
Дерен кивнул, забирая файлы.
— Он там живой у вас?
— Да живой-то живой… Только он ещё ребёнок, а «Персефона» — боевой крейсер. И варианта «домой вернуть», как я понимаю — нет?
Астахов покачал головой.
— Куда возвращать? У него вся семья погибла. Говорил, что есть дальняя родня на Прате, но…
— На Прате сейчас тоже не детский сад. Хотя… приютов там много. Есть куда сунуть.
Дерен вспомнил про Леса, мальчишку, подобранного когда-то бойцами капитана Пайела, а теперь Лессарда и наследника дома Сиби. Как ни пихай мальчишку в приют, грата достанет и там…
Реактор опять вздохнул, и переборки жалобно задребезжали.
— Выдохни, парень? — попросил Астахов. — Ну, что я мог сделать? Тут такое началось с этим Рэмом. Сначала его убить пытались, а потом и всю станцию разнести…
— Разобраться ты мог. Что случилось, почему он к вам кинулся? Ну, погибла семья — и? Это причина, чтобы в спецон записываться?
— Я разбирался, — нахмурился Астахов. — Охотился кто-то за ним. И эрго давали за голову. Но мы не смогли выяснить кто. Сумеешь — так разберись сам.
— Я разберусь, — согласился Дерен с усмешкой. — А ты-то — что думаешь?
— Скорее всего, донос там был или подлог документов, — пожал плечами Астахов. — Можно по имуществу навести справки. Положенные сроки прошли, теперь будет ясно, кому что досталось. Хотя Рэм говорил, что особенного имущества не было, а эрго со счетов отца увёл юрист.
— Это я понял, — кивнул Дерен. — Ладно, бывай сержант. У меня увольнительная на стандартные трое суток. Мне ещё надо сесть на Мах-ми и никого не убить. Злой я. Кругом какой-то алайский детсад. Твари и дети… И детей меньше.
Астахов ощутил запоздалое чувство вины. Ну что мешало ему тогда взять увольнительную и самому навести справки? В голову не пришло заниматься каким-то левым мальчишкой?
Дерен кивнул, прощаясь.
— Лейтенант? — решился Астахов.
— Вальтер меня зовут.
— Юрий, — Астахов протянул руку. Он знал, этот выговорит. — Ты думаешь, капитан Пайел жив?
— Я не думаю, я знаю.
— А про голову говорят — это как же?
— Голимая пропаганда. Не верь. Такие люди не умирают, иначе вселенная людей давно бы накрылась каким-нибудь древним медным тазом.
— Медным? — улыбнулся Астахов. — А почему именно медным?
— Да Хэд его знает, бабушка так говорила, — он усмехнулся. — Хэда в её времена знали как лидера Гамбарской группы учёных, открывшего принципы искусственного интеллекта. Может, и «медный таз» — какой-нибудь древний научный метод изоляции откровенных дебилов?
— Хорошо бы, — согласился Астахов. — Знаешь… Я… знал вашего капитана. Ещё на Севере. Тоже почти мальчишкой.
— Ну, раз знал, то тем более должен понимать, что помирать ему ещё рано.
Они попрощались уже почти как друзья.
Астахов поднялся в кабинет к начальнику станции.
— Юра, что это было? — Марвин растирал лицо, пытаясь привести себя в чувство. — Этот пилот… Он крутанулся и в прокол ушёл из-под станции. Он больной, что ли?
— Это он так раздражение срывает. Злой.
— А что такое?
— Мы им Рэма продали. Рэма Стоуна. Парнишка из прошлого набора, помнишь?
— Это который бывший шпион?
«Шпион, — подумал Астахов. — Из детского мира во взрослый».
Но промолчал.
Утром у Рэма болела голова, и дёргало перенапряжённые мышцы. Завтрак он проигнорировал, и Гарман явился в обед с медиком.
Рэма заставили раздеться. Медик долго водил по телу пацана меддиагностом, нехорошо щурился и молчал.