Да, Локьё благоволит к молодому, но он стар как песок. А значит, в политическую игру Домов готовы вступить новые силы.
Дерен на крейсер пришёл в середине войны, переводом. И кто-то ему помог, составил протекцию. А кто?
Способности-то у парня крайне опасные. Кто бы купил контракт этого психического урода по доброй воле, что б его дакхи съело?
Смотрит — словно режет глазами. Настоящий эрцогский выкидыш.
Но на «Персефоне» Дерен был на хорошем счету. Если бы не двухлетнее выпадение капитана из обоймы — он мог бы уже обтяпать такое дельце.
Но не срослось. Парень мог затаиться, а теперь ему никто не мешает снова заняться капитаном.
Ришат Искаев встал, прошёлся по кабинету и включил кофеварку.
Надо срочно где-то выцепить молодого. Поговорить с ним про этого Дерена.
Капитану тридцатник, что он понимает в ледяных уродах? Он сам ещё жизни не нюхал, доверяет своим отморозкам. А они и рады…
Вот только генерал Абэлис и связывающий его с Дереном союз Борге… И как быть с этой помехой?
Координатор покачал головой и свернул документы в папку. Генерал может и не знать ничего о происхождении Дерена. Вряд ли он его хорошо знает.
Все эти секты — они тем и славятся — стремлением помочь «своим», протащить. Вот генерал и опекает мальчишку.
Змея, лежащая на груди честного человека, честной от этой вынужденной компании не становится. Но молодого-то как вызвать на разговор?
Координатор Ришат Искаев знал, что капитан Пайел полетел вместе с командующим объединённым Югом на переговоры с северянами.
Если переговоры пройдут удачно, командующий должен бы зарулить на «Гойю» — обмыть и отдать текущие распоряжения. И тогда будет шанс перехватить молодого.
Этот Дерен — тот ещё гусь.
Надо бы выяснить, что он вообще делает на Прате…
— Как вы понимаете, у нас очень высокие требования к разработке датчиков для космических станций слежения, — начальник службы технического взаимодействия южного спецона развернул перед Дереном очередную голограмму с цифрами. — Слишком много рисков, которые нужно учесть. Здесь и радиационные пояса планет, и галактические космические лучи и магнитосферная плазма…
— Меня не интересуют требования к датчикам, — терпеливо пояснил лейтенант Дерен. Он мог бы и сам напрячь мозг и разобраться во всех этих заумных схемах, если бы нужно было купить что-то для крейсера. Но сейчас он нуждался в прямом ответе: — Меня интересует, можем ли мы «подсветить» с орбиты подземелья Прата? Есть у вас что-то подходящее из новых разработок? Просто «да» или «нет». Характеристики объекта у вас перед глазами.
Дерен указал на одинокую голограмму, висящую слева от собеседника. Техник её не очень-то и рассмотрел, сразу взялся разворачивать свои схемы.
— Понимаете, лейтенант… — начальник службы технического взаимодействия, пробиться к которому Дерену помог комкрыла, никак не желал отвечать прямо. — Мы сейчас работаем с «интеллектуальными», «умными» материалами. Такие материалы характеризуются способностью изменять свойства под действием различных факторов окружающей среды и внешних управляющих воздействий, а также восстанавливать свои свойства после прекращения их действия…
— Меня не интересует, над чем вы работаете, — перебил Дерен, плюнув на вежливость. — Меня интересуют конкретные подземелья Прата. Я хочу рассмотреть их с орбиты. Такое вообще возможно хотя бы теоретически?
— Теоретически любой геоид можно подсветить в магнитном диапазоне, — замялся техник. — Но в случае с Пратом это сейсмически небезопасно.
— Насколько?
— Ну… — техник наконец снизошёл до голограммы, предоставленной Дереном. — Вот здесь, смотрите внимательно, вот эта «краснота» подразумевает, что под землёй есть гигантские полости, этакие «пузыри», заполненные воздухом. Некоторые из них небезопасны. Пара-тройка таких полостей даже прорисована на вашей карте. Вот тут, взгляните? — он растянул голограмму. — И они сразу помечены красным.
— Это следы подземных выработок? — уточнил Дерен.
— Скорее всего, — кивнул техник. — Можно выяснить, что именно тут добывали, но это мало поможет.
— Значит, с орбиты мы ничего не увидим, и повстанцы смогут сидеть в подземельях до самого окончания мира? — Дерен нахмурился.
— Ну не до окончания, — развёл руками техник, — а поколение-другое может смениться точно. Реки на Прате в основном подземные, запасы продовольствия у повстанцев значительные.
— Насколько?
— Вполне возможно, что эти запасы ограничены только ресурсом хранения. Значит, минимум — 50 лет.