Однако и здесь было неприятно говорить о контактах с хаттами открыто, в лоб, как это сделал сейчас Рэм.
— Вы сами не понимаете, о чём говорите, — зачастил советник. — Вы никогда даже не видели хатта, чтобы…
— Да я их каждый день вижу, — фыркнул Рэм. — Советник, мы не туда ушли. Давайте вернёмся к началу разговора? К тому, что война окончена? Нужно выводить людей из развалин. Кормить. Разворачивать палаточные городки!..
— А хатты? — перебил советник. — Где вы видели хаттов?
— С одной из групп хаттов мы заключили перемирие. Это наши и ваши союзники. Мы же теперь один Юг, — пояснил Рэм.
— Кто мог обладать полномочиями, чтобы?.. — советник замялся.
— Я же сказал: Локьё и наш командующий, лендслер.
— Они заключили перемирие с хаттами?
— С какой-то Гамбарской группой. Я не очень в этом во всём разбираюсь, — легко признался Рэм. — Хатты починили нашего капитана. Ну, а что будет дальше — и Хэд не знает.
— Юноша, Хэд — это не ругательство… — покачал головой советник. — Хэд — это…
— Это фамилия, — кивнул Рэм. — Дерен мне говорил. А ещё он говорил, что мир изменился. И выиграют в нём те, кто будет достаточно гибок, чтобы первым приспособиться к новым реалиям. Нам с вами тоже надо заключить сейчас мир. Вам и мне. А потом мы уже разберёмся, да? Захотите вы остаться в условно имперской юрисдикции или перейдёте в Содружество — это уже момент технический. В этом больше нет никакой политики, противостояния. Идите куда хотите, понимаете?
Голограмма замерла. Рэм успел досчитать до ста, когда раздался голос советника:
— Мне нужно обсудить то, что вы сказали. Это… — он замялся.
— Это понятно, — согласился Рэм. — И я бы тоже с вами вживую поговорил. Давайте нормально встретимся и всё обсудим? Выходите наверх?
— Лучше вы к нам, вниз, — криво усмехнулся советник. — Сделайте два шага влево?
Рэм подчинился и подошёл вплотную к стене.
— Да. Хорошо. Теперь приложите ладонь на уровне лица.
Рэм дотронулся до бетона.
Стена заурчала, посыпалась штукатурка, открывая тяжёлую далтитовую дверь. Неубиваемую.
— Здесь проход, — пояснил советник. — Приходите сюда завтра. Если вы придёте один — дверь будет открыта, и мы поговорим.
— Я приду, — пообещал Рэм.
Тихий сосновый храм заливало невидимое досужему глазу золото. Оно теплом проникало под компрессионку Дерена, согревая кожу и сердце.
Он пытался закрыть глаза, чтобы отключиться от мира и уйти в мир внутренний, но старик взял его за руку:
— Смотри, — попросил он. — Пожалуйста, смотри.
Золотое свечение потекло вокруг них, свиваясь петлями, порастая фантомными отблесками других цветов: золото и аметист, золото и сапфир, золото и…
— Когда-то цвета великих домов были обретены на Юге как некая данность, а совсем не набор философских категорий, — тихо звучал голос брата Ове. — Мы познали боль закона, данного в переплетении энергий нового мира. Мы увидели его свет. Отрезанные от метрополии, голодные и замерзающие на негостеприимных планетах первого поселения. Потерянные своими богами. Мы хотели выжить на Юге, искали новых богов, а нашли свет. Вот так и возникли Дома камня. Совсем не как философская идея, а как отражение наших помыслов и ответа на них Вселенной. Синий свет хранил память. Аметист — защищал слабых духом. Золото — было цветом торговли, здесь древние правы, но это не цвет жадности. Жадность рвёт установленную связь с мировыми потоками. Поток силы можно не только обрести — но и потерять.
— А как же багровые эрцоги? — Дерену всё-таки удалось моргнуть и вернуть себе разум, растворившийся в золотом сиянии. — Они мешали свой свет с кровью.
— Так он и в природе мира был смешан с кровью, — светло улыбнулся брат Ове. — Ты же воин, ты знаешь, что значит убивать, но сохранять равновесие между раскаянием за причинённую миру боль и кровавой бездной внутри тебя. Багровым эрцогам достался опасный путь, и они не удержали равновесие, следуя его целями. Они стали жестокими. А мы… — он вздохнул. — Дом Оникса стал жадным. И его свет угас.
— Но ведь есть официальная наследница вашего дома? — уивился Дерен.
— Малолетняя девочка? — старик кивнул. — Милый ребёнок. Это хорошо, что она есть. Но вот потока всё ещё нет. Нет Золотого Тельца, только маленький жёлтый телёнок.
— Он будет расти?
— Да, если я смогу повторить путь первых эрцогов, — брат Ове посмотрел на Дерена с какой-то странной надеждой.
— Долго? — понял его лейтенант. — Вы боитесь, что путь ваш конечен? И Телёнка некому передать?