Брат Ове выпрямился и открыл глаза.
— Мне нечем тебе помочь, лейтенант Дерен, внук предательницы предателей, — грустно сказал он. — Я видел ясно: повстанцы с Прата не ищут связей с великими Домами Содружества. Они не хотят торгового протектората. Слова их — песок. Не верь в них. Я вижу связи — и связи эти — иного цвета. Я не мог перепутать: свой я ещё пока различаю.
Дерен наклонил голову, благодаря старика за ответ, хоть и не ожидал именно такого.
Это что, выходит, повстанцы просто врут, заявляя, что хотят протектората Содружества? Но зачем?
— А что ты видел сам, пока я медитировал? — спросил брат Ове.
— Глаза, — сказал Дерен. — Я вспоминал пустые глаза фанатиков из резервации. Пытался вспомнить глаза Изабеллы, но… Но я не знаю, что это значит?
Когда Рэм выбрался из развалин водонапорной башни, то сразу заметил двух десантников.
Теперь они отбросили конспирацию, ведь повстанцы знали, что Рэм внутри. Стояли безо всякой маскировки, прямо напротив спуска. И даже ждали.
Наверное, они услышали шаги Рэма. Последние двести метров идти было легко, и стук тяжёлых магнитных ботинок нехило так разносился по развалинам.
— Всё в порядке? — спросил Рэм, всматриваясь в лица десантников — молодые и даже весёлые.
Один десантник выглядел совсем мальчишкой, почти как Рэм, второй был постарше.
— Так точно, — отозвался тот, что постарше. — Группа вернулась в расположение бригады, женщину доставили в походный госпиталь, господин мла…
— А пацаны где? — перебил Рэм.
— В палатке комбрига, господин младший сержант.
— И что они там делают?
Десантник не выдержал наивных вопросов Рэма, улыбнулся и ответил не по уставу:
— На вопросы отвечают, наверное.
«Хэд… — подумал Рэм. — Похоже, пацанов надо выручать».
Он оказался прав. В палатке комбрига бывших приютских пацанов ожидало всё самое лучшее — наручники с датчиками психоэмоционального состояния, военный медик и два здоровенных сержанта.
Будь это просто бойцы — Рэм, может, и не подумал бы лишнего. Но он знал, что ремесло кáта тоже требует обучения.
Кáтами палачей называл командующий, лендслер Макловски, здоровенный, пожалуй, покрупнее сержанта Нуба, мужик. Смуглый, с тёмными, словно бы без зрачков, глазами.
Командующий долго был с капитаном на Кьясне, когда его доставили туда от хаттов после операции на мозге, а потом поднялся и на «Персефону».
Дерен тоже тогда постоянно находился при капитане, и Рэма не гнал.
Тут-то парень и наслушался про то, что на Севере вроде и не пытают, но в плане насилия над сознанием порядки там ещё хуже. И про то, что палачей называли когда-то «заплечных дел мастерами» за умение ловко выворачивать руки из плечевых суставов. Вроде как это считалось искусством — причинить боль и не покалечить.
Потому Рэм внимательно осмотрел и Накира, и Трайна, ища следы насилия. Непонятно было, сильно он опоздал или нет?
Вроде бы пока обошлось, ведь нельзя же совсем без следов? Пусть даже это следы страха в глазах.
Сам комбриг сидел за тактическим столом с погашенной для конспирации картой и копался в браслете. Видимо, искал там какой-нибудь особо коварный вопрос.
— Ну вот поэтому к вам из развалин никто и не выходит! — с порога оповестил его Рэм, как только удостоверился, что пришёл вовремя. — Отпустите парней, сержант. Нам ещё с ними работать.
Комбриг кивнул подручным (или заплечным¸ кто их там знает?), и те увели пленников.
Но явно не для того, чтобы отпустить. Для этого сержант Нуб должен был что-то им приказать, а он только рукой махнул.
И взревел, как только мальчишки скрылись за дверью палатки:
— Что ты себе позволяешь!
Он приподнялся, лицо налилось кровью. Этакое святое возмездие в человеческом облике.
Мама рассказывала Рэму, что Ной, построив ковчег, противопоставил своё маленькое человеческое «я» возмездию богов. Они хотели всех уничтожить, а маленький слабый человек восстал и спасся.
Но Рэм почему-то не ощутил себя маленьким и слабым.
Спина у него зачесалась, конечно, но это были мурашки смеха. Сержант Нуб — здоровенный бритый багровый мужик — был и в самом деле похож на древнего бога, напавшего на атеиста.
Рэм был приучен Дереном к такому психическому давлению, какого комбригу даже в головидео не показывали.
Невысокий, среднего роста и телосложения лейтенант «Персефоны» Вальтер Дерен мог не просто испугать человека неожиданным «накатом» или вытрясти из него всю душу расспросами.