Карточка на Чернышевского начиналась высказываниями В. И. Ленина:
«Он был также революционным демократом, он умел влиять на все политические события его эпохи в революционном духе, проводя — через препоны и рогатки цензуры — идею крестьянской революции, идею борьбы масс за свержение всех старых властей».
Записала Зоя также и слова Плеханова:
«В истории нашей литературы нет ничего трагичнее судьбы Н. Г. Чернышевского. Трудно даже представить себе, сколько тяжелых страданий гордо вынес литературный Прометей в течение того длительного времени, когда его так методически терзал полицейский коршун».
На отдельную карточку Зоя внесла запись самого Чернышевского из его дневника:
«Я нисколько не подорожу жизнью для торжества своих убеждений, для торжества свободы, равенства, братства и довольства, уничтожения нищеты и порока…»
И дальше, о крестьянской революции, его же слова:
«Я приму участие… меня не испугает ни грязь, ни пьяные мужики с дубьем, ни резня.
Произойдут ужаснейшие волнения, и в них может родиться настоящая народная революция…»
Дальше еще одна карточка, размером больше всех предыдущих:
«С тех пор как завелись типографские станки в России… ни одно печатное произведение не имело в России такого успеха, как «Что делать?» Чернышевского»
«Ни одна из повестей Тургенева, никакое произведение Толстого или какого-либо другого писателя не имели такого широкого и глубокого влияния на русскую молодежь, как эта повесть Чернышевского»
«Должен сказать, — ни раньше, ни позже не было ни одного литературного произведения, которое так сильно повлияло бы на мое революционное воспитание, как роман Н. Г. Чернышевского»
Жизненные принципы Рахметова:
1. «Не имею права тратить деньги на прихоть, без которой могу обойтись».
2. «Я не пью ни капли вина. Я не прикасаюсь к женщине».
3. «То, что ест простой народ, и я могу есть. Того, что никогда не доступно простым людям, и я не должен есть! Это нужно мне для того, чтобы хотя несколько чувствовать, насколько стеснена их жизнь сравнительно с моею».
4. «У меня занятия разнообразны; перемена занятий есть отдых».
5. «Каждая прочтенная мною книга такова, что избавляет меня от надобности читать сотни книг».
6. «Он приобрел и, не щадя времени, поддерживал в себе непомерную силу:
«Так нужно, — говорил он, — это дает уважение и любовь простых людей, это полезно, может пригодиться».
Положив тетрадь Зои на этажерку, Шура подумал: «Интересно, тренировался ли Рахметов гирями или на кольцах и перекладинах?»
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Петя Симонов и Ярослав Хромов условились прийти пораньше, они хотели вместе решить задачи по физике до того, как начнет с ними заниматься Зоя.
По математике и физике дела шли у Пети неплохо, он не отставал от Хромова, и сейчас они помогали друг другу, как равный равному: Петя начинал чертить на доске, и если у него происходила заминка, Ярослав тут же вторгался в чертеж со своим кусочком мела, или же Ярослав начинал выводить формулу, а Петя ее заканчивал. Иногда они спорили в поисках верного решения. Работа шла дружно, хотя и по своим характерам, по манере держать себя и по тому, чем каждый из них наиболее дорожил в жизни, это были несхожие люди.
Ярослав больше всего в жизни любил музыку и серьезно занимался ею — играл на рояле. Помимо его воли и без всякого с его стороны старания ему постоянно, и даже в мальчишеском возрасте, было присуще чувство изящного: сидел ли он неподвижно за партой, шел ли торопливо по улице, или же играл в волейбол — его походка и все его движения подчинялись внутреннему ритму, и так как он никогда об этом не думал, то в его манере держаться среди товарищей была какая-то особенная прелесть сдержанности и в то же время свободы и непринужденности, точно он с младенческих лет занимался художественной гимнастикой. У него было продолговатое, красивое, но не приторное, а по-мужскому гармоничное лицо, с очень живыми темными глазами, резко выделявшимися оттого, что кожа лица у него была светлая и слабо загоравшая, сколько бы времени он ни проводил на солнце. Этому соответствовали и светлые с рыжеватым отливом волосы, слегка вьющиеся и жесткие, так что, зачесанные с утра назад, они уже в продолжение всего дня плотно лежали на своем месте. Голову он держал почти всегда слегка наклоненной и смотрел как бы исподлобья, но совсем не угрюмо, а задумчиво, словно все время что-то припоминал или слушал едва уловимый, откуда-то доносящийся мотив. Кисти рук и длинные пальцы у Ярослава были как раз такие, о которых говорят, что они «музыкальные», даже если человек, обладающий такими руками, не имеет никакого отношения к музыке.