Зоя резко запротестовала:
— Ни в коем случае! Никакого зубоскальства, а то действительно все будут отвлекаться от работы. Вообще Лиза права: не надо никого отвлекать. Лучше весь материал мы дадим в стенгазете. Не надо листовки!
Дима нетерпеливо сдвинул на руке обшлаг курточки и, взглянув на часы, стал торопить Зою:
— Давай, давай, Зоя, дальше! Какие еще вопросы?
Но Зоя не скоро отпустила товарищей, — не затем она собрала их, чтобы через десять минут махнуть рукой на все, что было так важно для класса.
Посоветовавшись, решили, что пора устроить собеседование на тему о выборе профессии, хотя Кутырин отнесся к этому иронически — ведь он еще в седьмом классе сделал выбор: авиационный институт. Петя тоже ясно представлял свою дорогу — в Тимирязевскую академию. Но многие, в том числе и Пчельникова, несмотря на определенность ее характера, еще не отдавали себе отчета, куда их влечет. Таким надо помочь разобраться в самих себе чем раньше, тем лучше, необязательно ждать, когда они перейдут в десятый класс.
Договорились перестать церемониться с Люсей Уткиной и Терпачевым: надо заставлять их тоже выполнять поручения — пусть они пригласят для беседы о выборе профессии преподавателей: одного — с физико-математического факультета МГУ, другого — из пединститута.
Решили также устроить очень важную перед экзаменами беседу на тему «Как соблюдать режим дня?» Зоя взялась уговорить Ивана Алексеевича Язева, чтобы он сам провел эту беседу.
Самым последним встал вопрос о Коркине, на которого так неожиданно подействовала бутылка с соской.
— Черт с ним! — сказал Петя Симонов. — Пускай помучается! Марает класс, а мы должны нянчиться с ним? Может, прикажете пойти к нему просить прощения?
Так же думал и Дима: «Пускай Коркин подольше переживает «подарок», — иначе пропадет весь эффект». Совершенно иного мнения придерживались Лиза и Зоя: нельзя оставлять Коркина одного, необходимо сегодня же поговорить с ним; он должен понять — класс не отворачивается от него, наоборот, хочет помочь ему и требует, чтобы Коля отказался от приятельских отношений с подозрительной уличной компанией.
В раздевалке Зоя увидела, как Николаю Ивановичу Погодину восьмиклассники помогают натянуть между колоннами вестибюля огромное полотнище-плакат с призывом:
«В воскресенье дружно, все, как один, выйдем на работу! Пускай вокруг нашей школы зашумит зеленый сад!»
У Зои, как говорила она в детстве, «защекотало что-то на душе». Стало радостно и необыкновенно легко.
Она шла мимо решетки, отгораживающей школьный участок от тротуара, и, глядя сквозь железные прутья на обломки кирпича и строительный мусор, несколько раз повторила про себя: «Здесь зашумит наш зеленый сад!»
В таком приподнятом настроении, уверенная в своих силах и не сомневаясь, что Коркин поймет ее как следует, Зоя быстрым шагом завернула в Вокзальный переулок и направилась к новому четырехэтажному дому.
Квартира Коркиных находилась в первом этаже. Коля увидел Зою из окна раньше, чем она позвонила.
Зоя совершенно отчетливо слышала, как Коркин на цыпочках подошел на ее звонок к двери, затаился, но не открывал. Зоя не сомневалась, что слышит его дыхание. Она знала, что, кроме него, никого в квартире быть не может: мать на работе, отец — в командировке. Зоя сказала:
— Коля, открой! Ведь это же глупо! Нам надо поговорить с тобой. Меня прислали к тебе товарищи.
Но Коркин молчал. Скрипнула половица, слышно было, как он прошел через переднюю в кухню и закрыл за собой дверь.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Ирина долго ждала Зою в этот вечер. От напряженного ожидания она два раза даже обманулась: ей показалось, что Зоя стукнула пальцем в оконную раму на кухне. Ирина не посмотрела бы на Шуру и опять поднялась бы наверх к Космодемьянским, но ей стало обидно, что Зоя может так долго обходиться без нее. Ирина решила выдержать характер: пускай теперь подружка зайдет за нею, к Зое она не будет больше бегать.
Зое самой очень хотелось поговорить с Ириной, но после бессонной ночи, проведенной за чтением, она чувствовала необычайную усталость. Как только Зоя возвратилась домой, раздосадованная бесплодной попыткой встретиться с Коркиным, она против своего обыкновения легла на десять минут отдохнуть и незаметно для себя уснула.
Это было так необычно, что, приподняв через час голову с подушки, Зоя не могла сообразить, что же с ней произошло? Даже комната показалась ей чужой. Сначала Зоя подумала: уже утро — пора идти в школу; но, взглянув на ствол сосны за окном, удивилась необычному для утренних сумерек освещению и только тогда вспомнила, как все произошло. Болела голова. Сон не освежил ее.