ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Они опять подходили к Тимирязевскому парку.
Пока они бродили и сделали большой круг по улицам и переулкам, солнце опустилось уже совсем низко и сейчас светилось между стволами деревьев, как раскаленные угли за черной чугунной решеткой жаровни. На вскопанную землю огородов легла густая лиловая тень от сплошной стены деревьев. Зоя не побежала за Ириной. После всех этих разговоров ей захотелось вздохнуть поглубже, и она, слегка раздувая ноздри, втянула в себя полной грудью посвежевший воздух.
Около парка местность едва заметно поднималась, — земля здесь просохла раньше, чем в других местах; почти все участки были уже вскопаны, и поэтому сейчас здесь пахло землею сильнее. Зоя любила этот запах. Только весной так пахнет. Зоя еще и еще раз втянула в себя воздух. Оттого, что она шла, стволы деревьев тоже двигались, и если всмотреться в самую глубину парка, то казалось, что они даже меняются друг с другом местами, а раскаленные угли за решеткой переливаются, гаснут, вновь вспыхивают и мерцают. Но чем ближе подходила Зоя к канаве, отгораживающей парк от огородов, тем глубже пряталось солнце, и когда Зоя присоединилась к поджидавшей ее за канавой Ирине, то солнце уже было полностью заслонено деревьями.
— Как здесь хорошо! — сказала Зоя. — Давай пойдем к пруду без всякой дороги, напрямик.
— Ой, какая прелесть! — вдруг вскрикнула она. Стремительно наклонившись под самый куст орешника, Зоя быстро сорвала беленький цветочек, как будто промедли она еще немножко, и от испуга он скрылся бы под землей. — Какой счастливый день: первый раз в жизни я нашла подснежник! Ты только загляни в самую середочку, посмотри, какой он чудесный!
Зоя поднесла цветок к Ирине, и, склонившись над белой звездочкой, рассматривая в ее сердцевине золотой венчик тычинок, подруги почти прижались друг к другу головами, так что волосы Ирины защекотали лоб Зои.
В парке на Ирину нашло редкое для нее настроение — желание помолчать, после того как они сегодня так много обе разговаривали. В стороне от тропинок и дорожек, среди высоких старых деревьев, они не встретили еще ни одного человека. Вот куда ушла с улиц и переулков тишина, вот где она затаилась! Только где-то по направлению к плотине изредка раздавались короткие сигналы автомашин.
Тишину нарушала Ирина, загребавшая носками туфель и подбрасывавшая вверх прошлогодние, слипшиеся от лежания под снегом, темно-коричневые сырые дубовые листья. Деревья и кустарники напомнили Зое о завтрашней работе в саду, и в ней начала подниматься прежняя тревога, но когда они обе вышли на прямую широкую аллею, как стрела показывавшую направление к пруду, это чувство у Зои исчезло.
Небо, открывшееся перед ними в просвете аллеи, было до такой степени жарко накалено, что появилась надежда: солнце еще не зашло, оно где-то здесь, совсем-совсем близко! И Зое захотелось во что бы то ни стало увидеть сегодня солнце, хотя бы еще на одно мгновение. Она схватила Ирину за руку и потащила ее за собой, торопливо проговорив:
— Бежим, давай догоним солнце!
— Давай бежим! — отозвалась Ирина, не сопротивляясь.
Она быстро все поняла — ей передалось настроение Зои. Они так и побежали, не разнимая рук, как бы помогая друг другу; бежали изо всех сил, словно оттого, что увидят ли они сегодня солнце еще раз или не увидят, зависело — взойдет ли снова солнце завтра или же сегодня оно погаснет для всего человечества на веки веков.
И они в самом деле его увидели, вырвавшись из-за деревьев на широкий простор, к берегу большого пруда. На солнце уже не больно было смотреть; оно как бы нарочно задержалось еще на одно мгновение, чтобы дать возможность двум девушкам, крепко державшим друг друга за руки, добиться того, что они задумали.
Взглянув на Зою, озаренную последним лучом, который она догнала, на ее сильно побледневший лоб и откинутые назад волосы, на сияющие от счастья глаза, Ирина сказала, порывисто дыша:
— Зойка, какая ты сейчас красивая! Вот такой тебе надо сфотографироваться!
Смущенно усмехнувшись, Зоя нагнулась и подняла с земли камень. Она тоже запыхалась; чтобы отдышаться, начала ходить туда-сюда, около самой кромки воды, перебрасывая камень из одной руки в другую.
— Ты думаешь, мне было легко бежать на высоких каблуках? — сказала Ирина, дыша уже ровнее.
Зоя все еще носила туфли на низком каблуке. Но как раз теперь, этой весной, у нее впервые появилось желание надеть туфли на высоком каблуке. Предполагалось, что после экзаменов у кого-нибудь из подруг, скорее всего на квартире Уткиной, будет устроен вечер с танцами. Обычно Зоя стеснялась танцевать, ей казалось, что у нее получается неуклюже. Но в этом году она решила, что обязательно пересилит смущение и заставит себя танцевать.