— Успокойся, — сказала Зоя, — теперь твоя очередь.
— Если моя очередь, тогда — слушайте!
Симонову при его росте тесно было стоять за партой, он вышел в проход между рядами и, проведя руками по непокорным волосам, начал с замахом на что-то очень большое:
— Первое. — Петя загнул палец. — Кто в саду оторвался от масс — Зоя или Терпоуткина? — Раздался смех, вызванный соединением в одно целое двух фамилий. — А по-моему, это не кто, как Уткина, испугалась работы и ушла из сада еще до дождика. Все! Я все сказал.
Димочка Кутырин спросил:
— «Первое» слыхали, а где же твое «второе»?
Петя Симонов опять порывисто встал.
— Пожалуйста, второе, — сказал он. — У нас в комсомоле не должно быть принцесс и нищих! Нам не нужны маменькины дочки. Люська что-то из себя воображает. Витька тоже строит из себя солиста Большого театра. У нас в комсомоле не может быть незаменимых солистов. Мы есть отряд молодежи — опора партии. Я предлагаю передать вопрос в школьный комитет об исключении из комсомола Терпачева и Уткиной. Вот вам «первое» и «второе»!
Садясь, Петя Симонов так хлопнул крышкой парты, что Лиза Пчельникова вздрогнула.
Попросил слово Дима Кутырин. Он не рвался говорить первым, ждал спокойно возможности выступить и сейчас говорил не торопясь, слегка покачиваясь и переступая с ноги на ногу:
— Здесь нам говорила Пастухова о своей школе, откуда она пришла к нам, говорила о крепкой дружбе и о товарищеской помощи. Не знаю, какая там у них дружба, а только философия Пастуховой насчет помощи соседу во время диктанта и сочинения — очень вредная философия, опасная для жизни. Я, конечно, понимаю: если сосед спросит, как пишется слово, а ты ему не скажешь, это, конечно, отталкивает соседа, остается в душе обида. Но мы должны твердо сказать, что это ложное чувство. Настоящая дружба не должна строиться на подсказках и шпаргалках. Надо иметь на плечах голову. Зачем мы пришли в школу? Чтобы стать самостоятельными людьми. А как же я могу стать самостоятельным, если из-за шпаргалок и подсказок привыкну к мысли, что в жизни всегда кто-нибудь мне подскажет и поможет.
Дима переступил с ноги на ногу, помолчал немного и спросил, повернувшись сначала в одну сторону, потом в другую:
— Может быть, я неясно говорю?
— Очень даже ясно! — сказал Симонов.
— Правильно говоришь! — сказала Зоя.
Кутырин продолжал, не изменяя тона:
— Я хочу сказать, что каждый из нас должен готовить себя к таким испытаниям в жизни, когда никто тебе не в состоянии помочь: ни друг, ни товарищ, ни родной отец; когда ты попал в такую обстановку, в такой переплет, что только от твоего самостоятельного решения, без всяких подсказок, от твоих личных знаний будет зависеть, уцелеет ли твоя собственная голова, и зависеть безопасность твой родины. Пастухова неудачно выступила. Когда мы будем инженерами, летчиками или врачами — нам никто не будет подсказывать. А значит, мы уже теперь должны научиться ходить без всяких костылей и без помощи соседа.
Кутырина никто не перебивал, — его спокойствие передалось и остальным. Только когда он надолго замолчал, как бы что-то обдумывая, Зоя спросила его:
— Ты все сказал?
— Нет! Я еще должен сказать о Пастуховой. Это было ее первое выступление за полгода, и лучше было бы, если б Пастухова отложила свое выступление еще на полгода. Здесь ей некоторые аплодировали. Не знаю, за что такая высокая честь? Говорит она, может быть, и поэтично, умеет вставить что-нибудь вроде «скупого рыцаря». Но это — словесная побрякушка. И, главное, несправедливо! Учится она вместе с нами всего несколько месяцев, а уже выступает как знаток человеческой души. Лучше бы она помолчала насчет Зои Космодемьянской. Мы лучше знаем наших товарищей, с которыми учимся уже несколько лет вместе. Благодаря помощи Зои я, например, вступил в комсомол.
— И я! — сказал Петя Симонов.
— Никто лучше Зои не выполняет комсомольских поручений, — продолжал Кутырин. — Я не знаю ни одного случая, когда Космодемьянская отказала бы кому-нибудь в помощи или чтобы кто-нибудь отказался от ее помощи, чего не скажешь об Уткиной, например.
Уткина вскочила и быстро проговорила:
— Пожалуйста, без намеков! Мы на комсомольском собрании, и я требую, чтобы ты сказал, что имеешь в виду.
Дима повернулся к ней и спокойно ответил:
— Хотя бы случай с Коркиным.
— То же самое с Ивановой, — сказал Коркин с места. — Иванова отказалась от ее помощи. Уткина цедит сквозь зубы, как принцесса, точно подачку какую-то подает!
Люся не осталась в долгу, сказала: