Хорошо потрудились. Это чувствовал каждый. Сильно стемнело. Расходились постепенно, по мере того как заканчивали работу. Раньше других ушла Люся Уткина, не подождав даже Терпачева, когда с обнажившейся из-под мусора земли убрали последние оскребушки щепок и стружек. У калитки ее догнала Ната Беликова. Потом отнесла в сарай свою лопату Люба Пастухова. Пока Уткина огибала школу и появилась наконец по ту сторону ограды, Терпачев со Шварцем тоже закончили яму, которую рыли вместе.
— Ну, я пошабашил! — сказал Терпачев и, подтянувшись на руках, перелез через ограду, чтобы догнать Люсю. Шварц хотел было проделать то же самое, но Терпачев крикнул ему: — Что ж ты бросил лопату! Отнеси и мою в сарай. Заодно захвати носилки. Да перекинь, мне, пожалуйста, мою рубашку, я забыл ее надеть.
Но вот наступила минута, когда можно было бы уже разойтись по домам всем. Однако еще несколько ребят стояли около уложенного вдоль дорожки посадочного материала и не хотели расходиться, хотя из-за крыши школьного здания уже поднималась все выше и выше луна. Что-то новое связало всех с сегодняшнего дня еще крепче, и в то же время чего-то им всем не хватало для полного удовлетворения.
Петя Симонов знал — прежде чем сажать деревья, надо, чтобы приготовленные для них ямы некоторое время постояли открытыми. Но сейчас он подумал: если посадку сделать с любовью, обращаясь с деревцем со всей осторожностью, то почему бы не посадить сегодня хотя бы одно? Компостная земля лежит рядом, давно уже заготовлена. Остается насыпать ее холмиком на дно ямы и по этому холмику уложить корневище.
Зоя тоже думала в это время о том, что после такой работы невозможно уйти, не завершив ее тем, ради чего все это главным образом и делалось. Хотя бы одно деревце! Только одно!
Петя Симонов занимался в биологическом кружке у Ивана Алексеевича. Для опытов Пети по селекции Иван Алексеевич еще в прошлом году, в восьмом классе, разрешил выделить на селекционном участке отдельную грядку. Весь класс считал Петю авторитетом по агрономическим вопросам. Если Петя считал возможным посадить сегодня дерево, а всем как раз этого ужасно и хотелось, то кто бы мог возражать?
Решили выбрать вторую яму от главного входа. Первая — слишком близко от дорожки, ребята из младших классов могут задеть во время возни и обломать ветки, а ведь Зое и ее товарищам хотелось, чтобы их дерево выросло большим и сохранилось навеки.
— Держите кто-нибудь, — сказал Петя, — а мы станем закапывать.
Он выбрал стройную липку с хорошо сформированной кроной. Держали за ствол Ярослав и Шура Космодемьянский. Петя, Зоя и Лиза перебирали землю в пальцах, разминали каждый комочек и старательно засыпали корешки, чтобы ни один из них не остался обнаженным, потом взялись за лопаты.
Между тем совсем стемнело и луна светила уже так ярко, что от только что посаженного деревца на землю совершенно отчетливо легла тень. Увидев ее, Зоя радостно воскликнула:
— Смотрите, оно уже живет у нас в саду, оно уже отбрасывает тень!
И Зоя ласково обхватила пальцами гладкий, показавшийся ей прохладным ствол, который все еще продолжали держать Ярослав и Шура, словно они боялись, что деревце упадет, если от него отойти.
— Как же мы назовем наше дерево? — спросила Пчельникова, подходя ближе. Она тоже невольно потянулась к нему и взялась за ствол такой же черной от земли рукой, как рука Зои.
— Народ уже давно его назвал, — сказал Петя. — Как его ни называй — оно все равно останется липой.
Как бы в доказательство правоты своих слов Петя тоже взялся за ствол и слегка потряс его.
Теперь в стороне от деревца стояли только Димочка Кутырин и Коля Коркин. Шура Космодемьянский с тревогой посмотрел на Зою, по ее взгляду он догадался, что сестре хочется что-то сказать, и он начал бояться, как бы она не предложила назвать эту липку «деревом дружбы», что, на его вкус, звучало слишком высокопарно. Но как раз в это время наиболее прозаический из всех Кутырин сказал:
— Давайте назовем этого младенца «деревом дружбы»!
И никому не показалось это высокопарным, а Лиза даже сказала:
— Очень хорошо!
Может быть, только самому Димочке захотелось внести немного больше реализма в свое поэтическое предложение, и он, тоже взявшись за ствол, сказал:
— Вы знаете, столетняя липа в пору цветения дает пчелам возможность собрать до десяти килограммов меда.
Шура Космодемьянский рассмеялся, шлепнул свободной рукой по руке Кутырина, взявшегося за ствол, и сказал: