Но!.. Про общественные формации Дим знал прекрасно, учили его тщательно и настойчиво. Он назубок знал, что и как творилось раньше в империях, о деяниях и свершениях его кровных братьев и сестры. Заранее любил Викторию, называемую отцом Мармеладкой. Восхищался умениями Федора управлять монструозными духами своей империи. Преклонялся перед охотничьими талантами Алексея Справедливого, млел перед рыцарскими законами империи Виктора Алпейци. И всегда упивался рассказами о том, как его родственники рано и быстро становились не просто самостоятельными, а великими и уникальными.
Естественно, что и себя оценивал как давно созревшего к полной самостоятельности. Если бы не царившие в семье порядки и не личный пример бесконечно почитаемого отца…
Семен, кстати, частенько поговаривал, откровенничая с сыном:
– Это мы вне дома охотники, рыцари, следопыты и покорители миров. А дома у нас – матриархат. Потому что именно мать создает этот дом и то, что внутри него. И мы в нем – уважающие законы гости. В самом лучшем случае – достойные доверия сожители.
– Ничего себе гость! – даже обидно как-то стало за главного строителя. – Если все сделано и построено твоими руками.
– Мелочи. Зато на плечах женщины еще больший труд по созданию уюта, ведению домашнего хозяйства и по воспитанию детей. Вот ты бы хотел обо всем этом печься постоянно?
– Чур меня, чур! – Дим великолепно пользовался всем арсеналом богатого русского языка. – Чем возиться с этими врединами и заумным оболтусом, я лучше буду рубкой бамбука заниматься.
Так что матриархат он признавал.
А потому и не стал более оспаривать доставшееся ему с другом наказание. Так они вдвоем и отправились на штрафные работы, переругиваясь на ходу:
– Ну и кто тебя за язык тянул во всем сознаваться?!
– Гы-ы! Ма!.. У-у-у… – что переводилось как «разве с ней поспоришь?».
– Трус! – полетело обвинение.
– Ты-ы! Ты-ы! – прозвучало в ответ четкое и адресное определение.
Друзья. Братья.
Глава 4
Черная дыра
Для вязки щитов из бамбука следовало вначале заготовить много материала. Вокруг дома тоже возвышалось много зарослей, но по вполне понятным причинам вести рубку в собственном палисаде считалось чуть ли не преступлением. Стратегический запас, наоборот, следовало постоянно приумножать и лелеять. Так что старались в противовес вырубкам принести молодые, крепкие побеги из дальних отлучек и посадить в наиболее удобном месте.
Вот и заготавливали материал на ином, ближайшем массиве. Коль тот был поблизости, естественно, и имел такое понятие на себе, как лес. Потому что не всегда случались такие удачные совпадения. Иначе давно все щели третьего уровня были бы забиты наглухо.
Но массив как раз и был вполне годным для промышленной вырубки. Приплыл недавно, влекомый туманными течениями и подталкиваемый грозовыми тучами, бьющими молниями постоянно. По словам отца, это способствовало реактивному движению многих прочных образований Пятого слоя Эфира, где тучи служили двигателем.
Заготавливать бамбук – не скорое дело, а хлопотная, тяжкая и пыльная работенка. Вначале следует нарубить подходящие, большие стволы, длиной не менее десяти метров. Затем вынести их из мелкого подлеска на открытое пространство. Там сделать две вязки, по полметра диаметром каждая. Связать обе, оставляя между ними расстояние достаточное, чтобы свободно просунуть головы. Потом, расположившись с двух сторон длинного сооружения, вскинуть эту немалую тяжесть на плечи, и вперед!
По мосткам, по буеракам, через реки и потоки, сквозь пески, марево и прочие напасти. Да плюс надо как-то по сторонам осматриваться, чтобы не угодить в пасти слишком прожорливых и всегда агрессивных хищников.
Но, как частенько любил повторять Семен, «…нет такого дела, с которым не справились бы большевики под руководством партии, при содействии научного гения и при здоровой инициативе народа!». А на дотошные вопросы детей «Кто это такие?» со смешком отвечал:
– Если искать аналогии в нашей семье, то большевики – это Дим с Отелло. Потому что они большие. Партия – это… – обычно хотел постучать себя по груди, но вовремя косился на триясу и покладисто заверял: – Ваша мама! Гениальные научные разработки – это уже моя епархия. Ну а народ – это мы все в совокупности.
Больше всех протестовали дочери:
– Почему тогда наша инициатива отвергается наглыми большевиками, авторитарной партией и вечно занятым ученым?
– Потому что народ – это гегемон. И может проявлять инициативу только в учебе, спорте и отдыхе.
Ну и друзья не выглядели счастливыми после таких определений: