– Что ты можешь сделать Солмаку? – спросил мальчик испуганно. – Разве хоть кто-то может с ним справиться? Посмотри, что случилось с Дорфом.
Упоминание имени старого хранителя ворот, казалось, успокоило Реймона.
– Послушай, – сказал он сдержанно, – принеси мне еды и воды. Достаточное количество, чтобы я мог пересечь пустыню.
– Но если ты пойдешь за ним, он убьет тебя. Он ушел только потому, что был уверен в твоей смерти.
– Может, умереть придется ему, – ответил Реймон.
Он прекрасно понимал, как наивно и глупо звучат его слова – бедный деревенский мальчик, желающий бороться против самого Солнечного Лорда, – но в этот момент он об этом не думал.
– Как ты можешь убить Солмака? – продолжал мальчик. – Он – твой отец. Это каждый знает.
Реймон резко выпрямился. Его лицо, пылавшее до тех пор, побледнело, как отражение луны.
– У меня только один отец, – промолвил он медленно. – И сейчас он лежит мертвым на песке. Я сын Дорфа. Другого отца у меня нет. Запомни это. Принеси мне еду и воду, или я разломаю ворота и заберу все сам.
Его решительный тон подействовал на мальчика. Через несколько минут он вернулся с наполненным кожаным рюкзаком.
– И вот еще что, – добавил Реймон, – присмотри за воротами, пока меня не будет. ,
– Но… если ты не вернешься?
– Как преемник Дорфа, я назначаю тебя. Ты станешь хранителем ворот.
Говоря это, он как будто терял часть себя. Его ждало и еще одно испытание: обернувшись к останкам, он заметил, что Лал исчез. Странно, это расстроило его. Он хотел попрощаться с ним и, может быть, поблагодарить за свое спасение. Пожав плечами, он пошел к останкам и начал голыми руками рыть могилу.
Работа была тяжелая и заняла много времени. Уже взошла луна. Он не останавливался, пока не покрылся потом и рядом с ним не выросли две большие кучи песка. Стиснув зубы, он осторожно перенес останки Дорфа, мягко опустил их в могилу и поспешно закопал, стараясь удержаться от воспоминаний.
Он повернулся к останкам Пилар, собираясь похоронить их, когда вернулся Лал. Вдоль стены скользнула огромная фигура. Реймон заметил в лунном свете, что на его руке больше не было водяной змеи. Вместо этого он нес мешок и дубинку, сделанную из корня дерева.
– Не с кем сражаться, – произнес Реймон, кивнув на дубинку, – Солмак ушел вчера.
Но Лал думал вовсе не о сражении. Глаза его были полны слез, он положил дубинку и опустился на колени перед скелетом Пилар. Нежно и аккуратно он сложил кости в мешок. Затем он поднял дубинку и встал.
– Город… – сказал он и показал на темноту. – Хоронить… Пилар…
– Почему там? – спросил Реймон.
– Пилар… принадлежать… городу… место там… хоронить…
Хотя слова его были бессвязны, смысл их был ясен. Реймон потянулся к мешку.
– Дай мне, – сказал он, – я отнесу их в город. Но Лал удивил его еще раз.
– Лал… отнесет… – сказал он, мягко, но решительно отодвигая руку Реймона. – Лал… пойдет… Лал похоронит.
– Это долгий путь, – сказал Реймон, все еще надеясь переубедить Лала. – Ты встретишь людей, которые испугаются тебя и примут за врага.
Лал покачал головой:
– Друг… Не враг…
– Они-то этого не знают. Они попытаются остановить тебя, а может, и убить.
– Не убить… – Лал указал на свою огромную дубинку. – Они драться… Лал драться…
И с этими словам он побрел по равнине.
Глава восьмая
ЖЕРТВА
В течение следующего часа Реймон делал все, чтобы убедить Лала повернуть обратно. Он пробовал угрозы, обещания, лесть и, наконец, отчаявшись, оскорбления.
– Ты хоть понимаешь, на что ты похож? – насмехался он. – Как ты думаешь, почему Пилар тебя скрывала? Потому что она не хотела пугать людей твоим рылом! А теперь ты собираешься в город! Что ты хочешь там делать, перепугать людей до смерти? Почему бы тебе не остаться в болоте, где твоя харя не причинит никому вреда?
Лал остановился и уставился на Реймона.
– Лал… уродлив?.. – спросил он удивленно. Реймон нарочно поежился.
– Ты больше чем уродлив. Ты чудовищен!
– Лал… чудовищен… – произнес Лал, его глаза вновь наполнились слезами, но плакал он уже не по Пилар.
Реймон поглядел на его удрученный вид и смягчился, думая, что уж теперь-то гигант отправится назад.
– Ну, не настолько чудовищный, – добавил он, – не такой, как все, вот и все.
Но то, что Лалу поиходило в голову, оставалось там надолго.
– Другой… Чудовищный… – бормотал он, горестно вздыхая на каждом шагу.
Так они продолжали свое путешествие. Лал передвигался намного быстрее Реймона. Если в прохладе ночи тому и удавалось придерживаться того же темпа, то днем под палящим солнцем он совсем выбился из сил.
– Остановись, – взмолился он, задыхаясь. Его ноги тяжело проваливались в песок. – Дай мне передохнуть хоть немножко.
Лал неохотно повернул обратно и присел на корточки рядом с Реймоном.
– Город далеко, – терпеливо промолвил он. – Лал брать… мать… ты оставаться… ждать… Лал…
– Я? – Реймон ничего не понял. – Почему я должен остаться и ждать тебя?
– Один ребенок… хоронить мать… только один… не оба.
Сейчас Реймон понял: Лал думал, что он идет в город по той же самой причине – похоронить останки Пилар.
Он быстро встал и взмахнул копьем.
– Я иду в город вовсе не из-за Пилар, – сказал он резко, – я преследую Солнечного Лорда, человека, от которого ты меня спас. Когда я его найду, то рассею его кости по песку.
Лал неодобрительно покачал головой.
– Пилар говорить… не убивать… – сказал он спокойно. Затем он взял копье, переломил его о колено и отбросил обломки прочь.
– Что ты делаешь? – Подхватив кусок копья,
Реймон размахнулся и швырнул его в Лала. Но весь гнев его тут же улетучился.
– Я… прошу прощения… – запинаясь, сказал Реймон. – Я не хотел.
Он ожидал ответного нападения, но Лал не двигался. Поняв, зачем Реймон идет в Тереу, он протянул Реймону палицу.
– Взять…. – пробормотал он печально. – Тебе… Не Лалу… – Он ласково погладил мешок. – Пилар… Лалу…
Братья продолжили путь. Темп задавал Лал. Ближе к концу ночи, заметив усталость Реймона, он поднял его на свои широкие плечи и без видимых усилий понес по равнине.
Рассвет застал их далеко в пустыне. Впереди из тумана и облаков розовели горы. Вскоре солнце поднялось над горизонтом и наполнило равнину ярким светом.
Лал продолжал двигаться вперед, хотя было видно, что он устал. Шаги становились медленнее, тяжелее. Через несколько часов после восхода солнца небо над ними наполнилось скользящими фигурами – стервятниками.
– Нам надо найти тень, – пробормотал Реймон запекшимися губами. Макушка его нестерпимо нагрелась, во рту было сухо и кисло.
Лал остановился и внимательно огляделся. Приблизительно в двух-трех сотнях шагов виднелась роща кактусов, Лал направился туда.
Мясистые стволы безжизненно торчали под палящим солнцем. Они росли вплотную друг к другу, образуя подобие защиты от солнечных лучей.
Несмотря на усталость, Лал не стал отдыхать. Устроив Реймона в тени, он взял копье и сделал надрез в ближайшем кактусе. Оттуда потек холодный сок, пить его было намного приятнее, чем нагревшуюся воду из фляжки Реймона. Они передвигались от растения к растению, пока не утолили жажду.
День клонился к вечеру, когда Реймон проснулся. Лал сидел неподалеку с озабоченным видом, казалось, он ничего не видит. Он держал полированный наконечник и пытался поймать там свое отражение. Ему это удалось, так как он внезапно издал стон и опустил копье. Затем он поднял его и посмотрел снова.
Реймон подошел, взял копье и заткнул его за пояс, где оно уже не могло причинить никого вреда. Он пытался найти слова утешения, но ничего не смог выдумать. Ужасная внешность Лала делала все, слова утешения бессмысленными. Реймон отвернулся и открыл рюкзак.
Лал не мог промолчать.
– Лал… ужасный… – прошепелявил он, повторяя слово, которое говорил прошлой ночью, и добавил: – Реймон… пре… пре… – Но это слово оказалось слишком сложным для него и вместо этого он сказал: – Реймон хороший.