- Э-эй! Я долго буду ждать ответ? – отрывает меня от умозаключений низкий, наполненный едва уловимым обещанием чего-то запретного и грешного голос Стаса.
- Прости. Что ты спросил?
- «Ты» - поднимает вверх указательный палец и неодобрительно качает головой. Первый прокол я прощаю, Рина. А за второй будешь наказана. - Я спросил, где тут у тебя свет включается...
Глава 3
Только сейчас до меня доходит, что мы стоим посреди коридора, который освещён лишь с улицы – прохладным лунным светом. Очень выгодно вырисовывающим рельеф мышц Стаса.
Его футболка в обтяжку совершенно не оставляет простора для фантазий. Каждый бугор, каждая ямка на прессе мужчины налицо.
- А разве он нужен? – приближаюсь вплотную, потеряв за эти два шага остатки стыда. Веду пальчиком по твёрдой, выпирающей груди моего нового… хм, друга.
- Я не разрешал меня трогать, Регина!
Даже так? Интересно!
- Включи свет.
Выполняю его просьбу.
- Хочу обговорить с тобой детали, маленькая. – Теперь он сам берёт мою ладонь и прижимает к своему торсу. Как гулко стучит его сердце! Часто-часто.
- Я слушаю… вас. – Снова чуть не оговорилась.
- Скажу, чего жду от наших отношений. Не перебивай и не торопись принимать мои условия. Как и отказываться от них.
- Ну, хорошо, давай-те.
Блин! Я точно напрошусь сегодня на это его наказание.
Подводит меня к дивану. Садится и притягивает на свободное место рядом.
- Во-первых, без «ну». Я не потерплю пренебрежительного тона.
- Хорошо. Согласна. Постараюсь.
- Я просил не перебивать. Делает паузу, а я молчу, чуть дыша от волнения.
- Во-вторых, когда мы играем, хочу чтобы ты обращалась ко мне только на «вы». Слово «Господин» можешь не говорить. Для меня это не играет особой роли. Поэтому заставлять не буду, но, если сама решишь обращаться ко мне подобным образом, я буду очень рад.
Вот это да! Но, я так понимаю, то были цветочки. Сейчас Стас завалит меня «ягодками».
- В-третьих, и основных – на то время, пока мы вместе, я жду от тебя стопроцентного подчинения и послушания. Глупостей и из ряда вон выходящих неприличий просить не буду. Иглы под кожу, горячий воск на тело, удушье – это всё не по мне. Покорная поза, опущенный взгляд, кротость и готовность доставлять и получать удовольствие – вот чего я жду.
- Согласна. - Сама не верю, что вот так просто соглашаюсь на все эти странности. Но, движущий мной интерес превышает страх в разы.
- Подожди с ответом. – Делает паузу, вниматено изучая моё лицо и продолжает, - и… я люблю пороть, Регина. Жёстко, долго. При помощи разных приспособлений. Но у тебя всегда будет возможность остановить игру. А теперь - что скажешь?
Пороть? Ой, мамочки! Вот это и настораживает.
- Подумай, пока я сделаю нам кофе. Он же у тебя есть?
- Что?
- Кофе, Регина. Кофе имеется?
- Да, да. Конечно. Пойдём на кухню, покажу тебе где…
Упс!
Стас не медлит ни секунды – резко наклоняет меня в сторону. Перегибает через свои колени и смачно шлёпает по обтянутому юбкой заду.
- Второй прокол! – смакует эти слова и задирает юбку до талии.
В голове вертятся, как зудящие москиты, мысли: «Мы же ещё не договорились!» «Я же не дала согласие!» Но все они стираются под звонкой очередью последующих ударов.
- Маленькая! Бессовестная!
- Остановитесь, Стас! Я ещё не согласилась на порку!
- А это и не порка, девочка! Это так… Поглаживание!
Продолжает отвешивать моей горящей заднице удары и комментировать происходящее:
- Ответ не дала, но я его увидел в твоих глазах, Регина! Ты же себя потом живьём сгрызёшь, если не попробуешь!
Стас прав! Какой он проницательный! Чёрт! А это вполне сносно...
Щёки пылают от стыда. Но ещё больше горят и зудят ягодицы. Сжимаю со всей силы подлокотник дивана, вскрикиваю от больших и властных рук мужчины. И... млею от того, что я в его власти... Неужели и правда вазможно получать удовольствие и возбуждаться от боли, как я сейчас?
- Ты уже моя! С того момента, как села ко мне в машину! Хотя нет, на самом деле с той минуты, как показала всему бару грудь! Предназначенную только для меня одного грудь, Риночка! Буду пороть тебя, когда мне вздумается и как вздумается! Ремень, розги, стеки – всё на тебе испробую. А ты будешь течь от моих наказаний. Так же, как сейчас, маленькая.