– Жареных цыплят.
– Вы получите рыбу на гриле и приготовленные на пару овощи.
Расквитавшись с хозяином за грубость, экономка вышла из комнаты, громко хлопнув дверью.
– Только Селма не боится спорить с тобой, – заметил Крис с другого конца бильярдной. Он бросал маленькие стрелы в цель, но без всякого энтузиазма.
Бек уселся на диване, демонстрируя невмешательство в семейные разборки.
Хафф поднес спичку к сигарете.
– У вас очень плохо получается.
– Что плохо получается? – спросил Бек.
– Делать вид, как будто вас ничего не беспокоит. – Хафф с явным удовольствием затянулся. – К черту этот цирк, рассказывайте, что происходит.
– Доктор Кэроу запретил тебе курить, – напомнил Крис.
– Да пошел он, – отмахнулся Хойл-старший. – Не смей менять тему разговора, – приказал он сыну. – Я хочу знать, что происходит. Так кто из вас мне расскажет?
Крис занял место на свободном диване.
– Уэйн Скотт снова действует нам на нервы, – сказал он.
– Что на этот раз?
– Детектив все еще прощупывает почву, – пояснил Бек, – но все его действия направлены против Криса.
Хафф молчал. Он вдруг подумал о том, что хотел бы, чтобы такой вот дотошный детектив оказался рядом с ним в тот момент, когда хладнокровно убили его отца. Никто тогда даже спрашивать не стал, как случилось, что у человека расколот череп. Хафф сомневался, что отца похоронили, а не отправили в университетский морг.
Самого Хаффа отвезли в тюрьму, чтобы он там переночевал, потому что мистер Хамфри и полицейский не знали, что с ним делать. Мистер Хамфри сказал, что его жена не перенесет, если он привезет мальчишку к себе домой.
– У него наверняка в волосах насекомые. Лиза просто оторвет мне голову, если наши ребятишки тоже завшивеют.
В ту ночь, пока Хафф плакал на тюремной койке, он слышал, как один полицейский говорил тому, кого приставили наблюдать за ним, что это жена мистера Хамфри взяла пресловутую коробку с деньгами, которую так и не нашли в их с отцом лачуге.
– В магазине устроили распродажу тканей, ей не хватило наличных, вот миссис Хамфри и заглянула в офис мужа, чтобы взять деньги. Но, конечно же, ему ничего об этом не сказала.
– Ну ничего себе, – присвистнул полицейский.
На следующее утро Хаффу дали на завтрак печенье и сандвич, полицейский велел ему сидеть тихо и никому не мешать.
Так Хафф и сидел до тех пор, пока не пришел тощий мужчина в очках в металлической оправе. Мистер Дрисколл сказал Хаффу, что отвезет его в приют. По дороге туда он спросил:
– Ты ведь не доставишь мне неприятностей, а, парень? Дрисколл даже не представлял, какой ад обрушится на его голову и на заведение, которым он руководил. Дрисколлу останется лишь проклинать тот день, когда он взял юного Хаффа Хойла из тюрьмы.
Следующие пять лет Хафф прожил, вернее, просуществовал, в приюте для сирот. Им управляли люди с именем божьим на устах, но готовые любого отлупить кожаной плеткой за один косой взгляд в их сторону. Именно так смотрел на них Хафф Хойл.
Он сбежал, когда ему исполнилось тринадцать. Хафф сожалел только об одном: ублюдок Дрисколл так и не узнал, что это Хафф убил его. Следовало бы разбудить Дрисколла и дать шанс надеть очки и только потом придушить его подушкой.
С мистером Хамфри он не повторил этой ошибки. Хафф удостоверился в том, что убийца его отца увидел его и услышал имя, которое Хафф прошептал ему на ухо, прежде чем зарезать его в собственной постели, пока его жирная жена храпела рядом на двуспальной кровати.
А полицейского ему не пришлось убивать. Хафф порасспросил жителей городка и выяснил, что тот вмешался в перепалку двух негров, поссорившихся из-за охотничьей собаки. У одного из спорщиков при себе оказался нож, которым он и вспорол полицейскому брюхо. Как говорили, тот страшно вопил, умирая.
С той ночи, когда погиб его отец, Хафф оставался невысокого мнения о служителях закона. За всю жизнь у него не было повода изменить его.
– Что оказалось в загашнике у детектива Скотта на этот раз?
Бек рассказал о допросе, который устроили Крису накануне вечером. Хойл-младший все время прерывал его язвительными репликами в адрес помощника шерифа и отрицал свою причастность к убийству Дэнни.
Когда Бек закончил свой рассказ, Хафф подвел итог:
– Крис, полагаю, твое объяснение звонка Дэнни устроило Скотта. Ему известно, что я просил тебя не отставать от брата и добиться того, чтобы он завязал со своей церковью. Но помощник шерифа упрям и амбициозен, и это меня тревожит. Мне кажется, он не намерен сдаться и забыть об этой глупости.
– Боюсь, что вы правы, Хафф, – согласился с ним Бек.
– Не понимаю, что творится с Редом, – пожаловался Крис. – Два раза меня допрашивали, и оба раза он передавал бразды правления Скотту. Мне пришлось сидеть там и выслушивать всякую ерунду от этого зануды, а Ред и глазом не моргнул. Или ему нужно еще деньжат отвалить? Если так, давайте дадим ему несколько бумажек и покончим с этим. Или нам придется самим выполнять работу полиции.
– Работу полиции? – переспросил Хафф. – О чем это он? – обратился Хойл-старший к Беку.
– Крис думает, что кто-то убил Дэнни, а теперь старается свалить все на него.
– Кто-то подставляет меня, Хафф.
Тот поерзал в своем шезлонге, устраиваясь поудобнее.
– Подставляет тебя? Что ты об этом скажешь, Бек?
– Вполне вероятно. За долгие годы вы нажили себе немало врагов. Полагаю, если кому-то захочется нанести вам удар, то они возьмутся за ваших детей. Предположим, они убили одного сына, а свалив вину на второго, погубят и его.
– И кто бы это мог быть?
– Шлепа Уоткинс, – выпалил Крис.
Хафф долго смотрел на него, потом громко захохотал.
– Шлепа Уоткинс? Да у него не хватит здравого смысла убить майского жука и не попасться.
– Послушай меня, Хафф, он опасен.
– Разумеется. Все эти Уоткинсы дегенераты. Но я что-то не слышал, чтобы среди них были убийцы.
– Они драчуны. Они буйные. После трех лет в тюрьме Шлепа мог дозреть и до убийства. – Крис в азарте подался вперед. – Как только его выпустили, – а он был зол, как собака, я в этом уверен, – он хотел поступить на наш завод. Дэнни отказал ему. Шлепа знает, как и любой другой в городе, что мы берем на работу условно освобожденных, потому что им не надо много платить. Дэнни, богатый Дэнни, олицетворяет собой все то, что Шлепа ненавидит, и всех тех, кого Уоткинс винит в том, что его жизнь не удалась. Добавь сюда ту драку в баре, и мы получим отличный мотив для убийства из мести.
Бек поторопился вступить в разговор:
– Вполне возможно, Уоткинс следил за Дэнни, ждал удобного случая, чтобы нанести удар. В воскресенье днем он поехал за Дэнни до бунгало. Такова гипотеза.
– Шлепа глуп и мог забыть о наживке, когда оставлял на пирсе снаряжение для рыбной ловли, обставляя дело так, будто Дэнни отправился, как всегда, половить рыбу, – добавил Крис. – Он же не знал, что Дэнни этого терпеть не мог.
Хафф встал с кресла, сделал круг по комнате, с удовольствием скользя взглядом по привычным вещам, наслаждаясь вкусом табака.
– Звучит убедительно, – наконец резюмировал он, – но это всего лишь предположение. У вас нет улик.
– У нас есть Шлепа, – не согласился с отцом Крис. – Он совершенно обнаглел. Зачем ему было подходить к Сэйри в закусочной? Раньше ему и в голову не пришло бы к ней приставать. А потом он оскорбил всю нашу семью. Бек это слышал.
Хафф посмотрел на Мерчента, тот кивнул.
– Это так. Его многие слышали.
– А что говорит об этом Ред?
– Я упоминал об этом при нем только один раз, – сказал Бек.
– Харпер за это не ухватился, – пожаловался Крис, явно раздосадованный равнодушием шерифа к этой информации. – Разве ты не думаешь, что ему следовало бы допросить Уоткинса? – обратился он к отцу.
– Конечно, следовало, – Хафф подошел к столику и стряхнул пепел в пепельницу. – Шерифа предоставьте мне.