Завуч со мной уже заговаривала по поводу моей загруженности. Школе не выгодно держать учителя, который не может брать больше нагрузки, не соглашается на подработку, ведение дополнительных кружков, классное руководство и прочие виды деятельности, которыми так любят занимать педагогов.
Школа у нас на хорошем счету, здесь нет текучки, и на мое место с удовольствием возьмут человека, который заберет всех надомников, кружки, возьмет классное руководство… Или просто мои часы распределят между уже имеющимися учителями. Девятые – это, конечно, тяжело из-за нервной подготовки к ОГЭ. А вот десятые – это отдохновение, на самом деле. Народ там взрослый, серьезный, всех дебоширов выпирают обычно после девятого. ЕГЭ только в следующем году, потому напряженно, конечно, но без гонки. Да и в девятых не так сложно, ОГЭ – не ЕГЭ, попроще все-таки, не до такой степени нервно…
Так что на мой кусочек работы желающих много.
И куда более уступчивых.
А я…
Я не могу идти навстречу в основном большинстве вопросов: на конференцию меня не отправишь после шестого урока, внеклассную деятельность не поведу, по надомникам не побегаю… И на замену тоже не выйду.
Вот и получается, что, с одной стороны, администрация, зная о моей ситуации, уступает и идет навстречу даже, и я очень благодарна за это. А с другой… Недовольство растет. Прошло уже четыре месяца, половина учебного года пройдена. И мне надо принимать решение…
Либо я погружаюсь в работу, беру больше часов и полноценно выполняю свои обязанности, или…
Это все не напрямую, конечно же, но довольно определенно сегодня высказала завуч.
В глаза не смотрела, перебирала ручки на столе, а я бездумно наблюдала, как двигаются ее пальцы, ухоженные, с нюдовым маникюром, и едва сдерживалась, чтоб спрятать свои ладони, огрубевшие, давно забывшие о том, что такое – уход.
И размышляла почему-то о том, что надо купить курицы на обед, Сева любит куриный супчик… Может, поест, а то кашу утром опять выплюнул…
А еще о том, будет ли отклик на объявление о продаже машины, которое я разместила сегодня с утра. Наудачу разместила, без особой надежды.
Просто, чтобы что-то делать, иметь хоть какую-то возможность получить деньги.
Вчера, после ухода участкового, я пометалась по комнате, затем выпила кофе, присела на диван в зале… И неожиданно уснула. И проспала всю ночь.
Проснувшись, побежала к Севе, посмотрела на него, спящего и выглядящего во сне совершенно нормальным, привычным. Родным. Потом перевела взгляд на бесконечно скачущие по экрану мульфильмы.
Сердце закололо.
Я отправилась на кухню, села к ноутбуку и разместила объявление о продаже машины.
Не знаю, почему раньше этого не сделала, наверно, все же была надежда на защиту от коллекторов.
Но после вчерашнего разговора, сначала с жутким гостем, а затем с участковым, никаких сомнений в том, что помощи не будет, не осталось.
Значит, надо что-то делать, иначе рискую оказаться на улице с больным мужем на руках.
Машина наша – кредитная, не особенно дорогая, Сева ее взял уже подержанную, потому я даже не могла предположить, сколько она примерно стоит, пришлось гуглить такие же модели, изучать…
И в очередной раз ощущать собственную никчемность и бессилие. Неприспособленность к этой жизни.
Всем этим занимался Сева!
Он даже машину выбирал без меня, потому что мне решительно все равно было, на чем ездить, я ничего в этом не понимала и не стремилась понимать, свято убежденная, что никогда не придется ни с чем подобным разбираться!
И вот, пришлось…
– Арин Родионна! Вот!
Я отвлекаюсь от грустных мыслей, смотрю на доску. Н-да… Левашов, конечно, очаровательный мальчик… Но абсолютно безграмотный. И это не моя вина, кстати, я их не вела в среднем звене.
Вздыхаю и переключаюсь на работу.
Все же, хорошо, что она у меня есть. Хоть где-то чувствую себя на своем месте.
После урока Левашов подходит ко мне.
– Арин Родионна, я по поводу машины…
– Семен, – мне неловко разговаривать со своим учеником о таких вещах, почему-то это кажется неэтичным и неправильным. Товарно-денежные отношения между учителем и учеником… – Я думаю, что это…
– У меня отец ищет машину для работы как раз, – перебивает меня Левашов, – давайте, он вам звякнет? У него просто такая же была, продали. И вот теперь опять хочет. Вы пока не продавайте никому.
– Хорошо… – немного заторможенно киваю я, – не буду…
Говорить о том, что у меня пока что ни одного звонка по объявлению нет, не хочу. Вдруг, в самом деле, удастся продать знакомому, относительно, конечно, человеку?