- Поднимись на второй этаж, закрой квартиру, ключ в замке, - говорит Антон выбравшемуся с места водителя громиле, который шустро распахнул перед нами заднюю дверь автомобиля.
- Понял шеф, - пробасил водитель, и скрылся за дверью подъезда.
Меня не собираются отпускать! Зачем он это делает? Для каких целей я ему понадобилась? Чего он ко мне прицепился?
- Скажите, что вам от меня нужно? – слышу, как дрожит собственный голос.
- Племянника здорового! – неожиданно рявкает мужчина, и буквально забрасывает меня в салон своего автомобиля, и громко хлопает дверью.
Зажмуриваюсь от страха, прижимаюсь к закрытой двери, чтобы быть подальше от хозяина автомобиля, который сейчас займёт место рядом со мной.
Ему нужен мой ещё не родившийся ребёнок?
Тут же начинаю паниковать.
Или же я неправильно поняла его ответ? Ведь он сказал: «Здорового племянника», и не слова о том, что я должна его отдать.
Дверь спереди открывается, и я с удивлением смотрю на Антона, который занимает место водителя. Он сам поведёт? А тот громила?
Облизываю пересохшие губы, мне нужно спросить его ещё раз, для чего он всё это делает.
- Что… что вы от меня хотите? – переспрашиваю я севшим голосом, и едва не плачу, боясь услышать свои страшные мысли, что лезут в мою голову.
- Да с чего ты взяла, что я от тебя, что-то хочу?! – резко поворачивается в мою сторону, сверкает своими глазами полными ярости, - с тебя даже взять нечего! Ни рожи, ни кожи, только пузо до носа! И мозгов, что у курицы! – рявкает брат Савелия.
Я должна радоваться его ответу, мой ребёнок ему не нужен, но его слова западают глубоко в мою и так израненную душу.
Я знаю, что не красавица, никогда себя такой не считала, но слушать такие слова в свой адрес очень обидно. Особенно сейчас после того, как я застал Савелия с любовницей, красивой, стройной, и в дорогой шубе.
Мужчина, который сидит на переднем пассажирском сидении, сдавленно покашливает, словно смех прячет. От чего становится совсем невыносимо, и слёзы дикой обиды собираются в уголках глаз, и катятся по щекам.
Брат Савелия отворачивается, сжав руку в кулак, с силой бьёт по рулю, а я решаюсь и тяну руку к дверной ручке.
Тихий щелчок, и дверь открыта, распахиваю её и буквально выпрыгиваю из салона автомобиля.
- Куда? Стоять! – летит мне в спину от Антона.
Не оборачиваюсь, не останавливаюсь, смахиваю слёзы, что мешают смотреть себе под ноги, спешу по скользкой дорожке обратно в подъезд. Ключей нет, ну и не надо у бабы Клавы переночую.
- Роман держи её! – звучит приказ, и бугай, что вырос у меня перед носом у двери подъезда, хватает меня за плечи.
- Пусти! – срывая голос кричу водителю Антона, - отпустите меня! – дёргаюсь в его руках.
- Где я так согрешил? За что мне эта дура на мою голову? – рычит брат Савелия, - в машину её!
Не успеваю и глазом моргнуть, как меня оторвали от земли, и потащили к автомобилю.
- Аккуратнее с ней…
Это последнее, что я услышала, потому как перед глазами резко потемнело, голова закружилась, и в ушах появился звон.
«Только бы с малышом всё было хорошо» пронеслась мысль голове, и меня накрыла темнота.
Кажется, я вновь потеряла сознание, второй раз за сегодняшний вечер. Вот только меня никто не держит, не рычит, как первы раз. По ощущениям я лежу на чём-то мягком, и очень удобном, а ещё мне жарко. Глаза не открываю, страшно посмотреть, где я нахожусь. Я прекрасно помню последние события перед тем, как меня утянуло в темноту. И слова Антона:
«- Аккуратнее с ней…»
Куда меня привёз этот человек?
Тихий шорох рядом, звяканье чего-то стеклянного, привлекает моё внимание.
Открываю глаза и первое, что вижу, белый потолок.
- Проснулись, вот и прекрасно, я сейчас доктора позову, - раздаётся по правую сторону от себя.
Повернув голову на голос, вижу женщину лет сорока на вид, в белом халате. Перевожу взгляд чуть в сторону, замечаю кровать, медицинскую.
«Я в больницу». Проносится в голове.
- Почему я здесь? - голос хриплый, и звучит словно со стороны.
Зачем Антом привёз меня в больницу? Когда первый раз теряла сознание, он меня не тащил в больницу, а тут….
- Малыш… что с моим малышом?! – рывком кладу руки на живот, и коротко взвизгивая от острой боли в руке.
- Да, что же вы?! Лежите спокойно, у вас же капельница стоит, - укоризненно произносит медсестра, и отнимает пронзённую болью руку от живота и вытягивает её вдоль моего туловища.
Вторая остаётся на животе, и пока медсестра переставляет капельницу, я замираю и прислушиваюсь к себе. Мой живот намести, такой же большой, как и был, вот только в нём царит тишина, от которой по телу пробегает озноб.