— А чего же ты хотел? — нехотя отозвался князь Изяслав. — С тремя-то сотнями воев города не взять. Дал бы тебе твой тесть, Всеволод Чермный, тысяч пять, тогда бы и Москве не устоять.
Изяслав, завернувшись в большую медвежью шкуру, завороженно глядел на змеящиеся по сухому лапнику языки пламени костра. Изнеженность князя пронского, жалобы на судьбу и боязнь Всеволода, князя владимирского, все больше раздражали его. Для Изяслава, выросшего в седле, не имевшего своего удельного княжества, поход был тем самым уделом, который кормил, придавал его жизни смысл. Он понимал, что разорения своих земель князь владимирский не потерпит, а значит, не замедлит явиться Всеволодова дружина. Эта маленькая месть грела душу, тешила его тщеславие. Вот только Михаил досадно путался под ногами, мешая его замыслам. Однако приходилось мириться с князем пронским. Только его тесть, киевский князь Всеволод Чермный, мог противостоять Всеволоду Большое Гнездо, а значит, и ему, Изяславу Владимировичу, был отцом и заступником.
— Чего ты хочешь? — с раздражением спросил Изяслав.
Поднявшись с кучи валежника, Михаил решительно произнес:
— Не подобает мне, князю пронскому, по лесам скитаться. Уйду я в Волок Ламский иль еще куда. До тепла поживу, а там видно будет. Может, решится наконец-то великий князь Всеволод Чермный пойти походом на Володимир, тогда и мне дело найдется. А нет, так пойду в Киев, просить нового удела. Спина, чай, не переломится от просьб-то.
— А как же гордость княжеская?
Михаил усмехнулся в бороду.
— С гордости сыт не будешь и на перины лебяжьи не возляжешь. Хочешь, пойдем со мной, — предложил он.
— Нет, князь, — затряс кудлатой головой Изяслав. — Я еще душу свою не натешил, еще не всех купцов володимирских на копье взял, Всеволода Юрьевича не раззадорил. Уж больно мне хочется узнать: сколь велико терпение князя володимирского.
— Воля твоя. Пронских воев тебе, князь, оставляю. С собой же беру токмо сотню киян да охрану. С меня станется, — и, жестом подозвав к себе боярина Хлопова, приказал: — Поднимай гридей, уходим. Князя же Изяслава воинов не тревожь. Они остаются.
Ближе к полудню полторы сотни конных воинов потрусили по заснеженному полю в сторону чернеющей избами деревеньки. Изяслав Владимирович провожал их до опушки леса. Глядя вслед удаляющимся всадникам, он с облегчением выдохнул:
— Так-то оно лучше. Можно теперь ростовцев, суздальцев потревожить, а то и володимирские посады пожечь. Вот-то потеха будет, — рассмеялся Изяслав.
Но планам князя не суждено было сбыться: он еще не знал, что дружина, посланная великим князем Всеволодом Юрьевичем, уже ищет его на Голубине, дышит ему в спину и скоро настигнет.
3
Март. Ночью еще морозно, а с восходом солнца снег подтаивает, оседает, сереет. Небо бездонно, воздух чист до серебряного звона. Дышится легко, свободно, полной грудью. Оттого руки наливаются силой, и хочется рубить врагов неустанно. Но бунташные князья избегают честного боя, прячутся по лесам, разбойничают на дорогах.
Не без гордости поглядывает Юрий Всеволодович на свою дружину: одеты, обуты, сыты и кони под воинами справные.
— Так что, нет вестей от сторожевого полка? — в который раз спрашивает Юрий своего воеводу Жирослава Михайловича. Тот, пряча улыбку в густую, с проседью, бороду, басовито отвечает:
— Нет, князь, посыльщиков не было.
Ему-то, не раз ходившему в походы с Всеволодом Юрьевичем, знакомо чувство нетерпения, и потому он уверенно добавляет:
— Не тревожься, князь. Как боярин Дорофей Федорович настигнет Кир Михаила да Изяслава Владимировича, даст знать.
Впервые Юрий ведет войско.
«Не оплошать бы, — тревожится князь. — Вон брат старший, Константин, и покняжить успел, и дружину водил походом. Меньшой брат, Ярослав, тоже покняжил немало: и в Переяславле, и в Рязани. Только мне отец удела не дал. Может, потому что не женат? Двадцать уж скоро, пора. Вот вернусь из похода, упрошу отца, чтобы разрешил мне жениться на Дубраве».
Юрий тяжело вздохнул. Перед глазами всплыл образ девушки, провожавшей войско за посады владимирские, его, Юрия, провожавшей.
Обернувшись в седле, Юрий Всеволодович встретился взглядом с Романом, и тот, повинуясь немому приказу, подъехал ближе.
— Что-то тревожно мне, — тихо проговорил князь. — Поезжай вперед, догони сторожевой полк. Прознай, что там у Дорофея Федоровича, и возвращайся немедля.
Словно ветром смахнуло Романа. Только комья снега из-под копыт да посвист удалой.