Владыка понял, что всякие уговоры бесполезны, с печалью прекратил речь об этом и с миром отпустил преподобного.
Святитель сообщил великому князю о своей неудачной попытке и с грустью заметил, что не знает, кого благословить себе преемником.
Димитрий Иоаннович сам задумался над этим вопросом, который все чаще и чаще становился предметом его разговоров с Митяем.
Отец Михаил при этом говорил, что с таким делом нельзя спешить, что надобно выбрать действительно достойнейшего, человека большого ума и испытанного благочестия.
Говоря так, царский печатник думал:
«Ах, зачем я не инок! Может, быть бы мне владыкой!..»
У великого князя тоже зрела эта мысль. Ему казалось, что умный, красноречивый духовник его был бы на своем месте на митрополичьем престоле.
В это время случилось событие, послужившее на пользу Митяю.
Спасский архимандрит Иоанн, достигший глубокой старости, удалился от дел, возложив на себя обет молчания.
Димитрий Иоаннович решил на место спасского архимандрита поставить отца Михаила.
Когда впервые об этом сказал ему великий князь, Митяй притворно запротестовал. Он сказал, что недостоин принять ангельский чин, а тем более сан архимандрита.
Говорил это… и боялся, как бы Димитрий Иоаннович не передумал.
Но великий князь не любил менять раз принятых решений. Не обращая внимания на прщтворное несогласие Ми- тяя, он приказал привести его силою в монастырь и постричь в монашество.
Вместе с клобуком на Митяя сразу же надели и мантию архимандрита.
Это было нечто беспримерное. Народ весьма этому дивился:
— До обеда был бельцом, а после обеда стал архимандритом.
Отец Михаил, слыша эти толки, смиренно опускал глаза, говоря:
— Воля княжая.
Но сердце его было полно радости. Зная любовь к себе великого князя, он был почти уверен, что станет митрополитом всея Руси.
Честолюбивые мечты его осуществлялись все более, и по мере того возрастала и его гордыня. Он уже видел себя на митрополичьем престоле, уже строил планы, как он будет повелевать.
Царский духовник стал иноком; теперь Димитрий Иоаннович мог просить святого Алексия благословить Митяя себе преемником.
Великий князь так и сделал. Он просил об этом сперва через бояр, потом сам.
Но здесь ему пришлось столкнуться с твердой волей святого Алексия.
Своим прозорливым умом владыка видел, кто такой Митяй. Он знал, что это умный, но суетный человек, стремившийся только к благам земным.
Не такого пастыря хотел видеть владыка во главе русской церкви.
Великий князь просил благословить Митяя, митрополит не соглашался.
Наконец, после долгих настояний, чтобы не обидеть Димитрия Иоанновича, святитель очень незадолго до своей кончины согласился благословить отца Михаила, но условно:
— Я благословляю его, — сказал владыка, — если Бог, патриарх и вселенский собор удостоят его править российскою церковью.
Митяй торжествовал.
Между тем святитель заметно слабел телом. Кончина его была близка.
Святой владыка предугадал ее. Однажды за великим князем пришел посланный от митрополита, сказавший:
— Владыка зовет тебя, княже… Хочет благословить тебя перед своею кончиной. Предузнал он ее.
Димитрий Иоаннович поспешил к святителю.
Он нашел святого Алексия сидящим на постели. Выражение лица его было светлое, глаза смотрели радостно.
— Отзывает меня Господь к себе, — тихо сказал он князю, — путь мой земной свершен… Отхожу я из сей жизни в жизнь вечную и оставляю тебе, также и сыну твоему, благоверному князю Василию, и всем потомкам твоим мир и благословение Божие до века…
Он благословил коленопреклоненного и растроганного великого князя. Потом сказал:
— Исполнь, чадо, прошение мое… Погреби тело мое не в храме, ибо сего не мню себя достойным, а у стены храма, за алтарем… Должно мне еще свершить последняя моя… — добавил он и попросил свести себя в церковь.
Облачившись в священные одежды, он, пересиливая, немощь тела, отслужил в последний раз литургию.
Телесная слабость не помешала святому архипастырю горячо молиться за покидаемую им паству.
Вернувшись в келью после богослужения, святитель слег в постель и более не вставал.
Кончина его была тихая и светлая.
Он скончался к утру 12 февраля 1378 года, благословив всех присутствовавших и сам начав читать молитвы на исходе своей души.
Едва разнеслась весть об его кончине, народ толпами потянулся к монастырю, собрались все епископы, бояре и князья.
Отовсюду неслись глухие рыдания.