— Из своего опыта делишься, или великий отец? – спрашивает мужчина, продолжая идти со мной рядом, внимательно слушая, словно я и правда рассказываю интересно.
Папа всегда так делал, показывал, что я что-то значу, мои слова имеют значение. Повышал мою самооценку и уверенность в себе. Часто беседовал не как с ребёнком, а как со взрослой, разрабатывая свою методику воспитания детей, по которой позже написал книгу, но издать так и не успел.
Я сейчас пытаюсь сама издать её, но столько волокиты с бумагами, юристами, что уже устала, а мама не помогает ни с чем, решив, что моя затея бессмысленна и никому не будет интересно читать рукописи папы.
Их у него много. Я пока решила начать с книг о воспитании, постепенно переходя на другие, но для начала надо разобраться с этими непонятными, местами запутанными договорами, лицензиями…
— Эй! Мой папа и правда был самым лучшим! – восклицаю, посмотрев на Алекса. — Ты его не знаешь, чтобы осуждать. Он бы никогда меня не бросил в этот день… Никогда бы не позволил гулять с незнакомцем в отельных тапочках… Папа бы вообще уже названивал мне каждые пять минут, волнуясь за меня, — защищаю родителя.
— И где он сейчас? Почему не звонит? – уже серьёзнее, кажется, приняв мою сторону, спрашивает мужчина.
— Там же, где и твой, — произношу и с печалью показываю пальцем в небо. – Там…
— Умер? – удивляется.
— Да… Два года назад. Болезнь забрала его у меня, — с печалью рассказываю. – Мы с ним пытались сражаться, но… врачи сказали, что поздно.
— Ты папина дочка? – с улыбкой, скорее, утверждает, чем уточняет Алекс, счастливо улыбнувшись, словно я ему в отцовской любви призналась.
— Да, до мозга костей, — тяну, одарив мужчину широкой улыбкой. — Просто мама всегда была занята, в разъездах, да и сейчас ничего не изменилось… а папа всегда был рядом. В детском саду, в школе, на улице и даже во всех моих увлечениях, — затихаю, глядя вперёд, продолжая идти к дому в компании Алекса. — Я скучаю по нему очень сильно… — шепчу.
— Вижу… — шепчет мужчина, приобняв меня за плечи. – В клубе увидел это в твоих глазах.
Оставшуюся часть дороги мы идём в тишине. Мужчина не выпускает меня из своих объятий, обдумывая то, что возникло в его голове, не мешая мне вспоминать мой первый день рождения без папы… и мамы. И вновь всё повторяется… опять я одна.
Понимаю, что ещё немного, и заплачу, переключаюсь на те дни рождения, когда мы с папой в библиотеке, сидя на полу, ели торт руками, как варвары. Запивали все соком, обязательно запачкав пол около стеллажей. Мама после приходила и долго на нас с папой кричала за свинство. Только мы никогда не понимали, почему она так злится, ведь она никогда не убирает ничего сама. Папа нанимал горничную.
Я никогда не понимала маму, но папу… всегда. Везде. Что бы он ни сказал. Как бы ни намекнул.
— Мой дом, — указываю в сторону многоэтажки в нескольких метрах от нас. – Хочешь зайти? – спрашиваю Алекса, остановившись около подъезда, взяв его за руку.
Мне так хотелось, чтобы он сказал: «Да!» и я не оказалась в квартире одна, стоит только переступить порог.
— Нет. Уже поздно, — отказывается, разбивая мои надежды на хорошее продолжение праздника. И я сейчас ни о чём неприличном, а о простом общении с этим мужчиной. Рядом с ним я не чувствую себя вновь никому не нужной.
— А мне кажется, что уже рано, — протестую, расхохотавшись. – Пять утра, — оповещаю, взглянув на экран телефона.
— Нет. Иди сама, — отсылает, одарив уставшей улыбкой.
Наверное, он устал со мной за этот вечер. Конечно, пройти такое расстояние пешком, потратив на это полночи. Замучила я его, но ведь он сам решил провести меня и пешком.
— Прощай, Алекс. Ты очень странный, — бросаю и, развернувшись, спешу к подъезду.
— Даша, — окликает меня Алекс, и я оборачиваюсь. – Береги себя. Мы ещё встретимся.
— Обещаешь? – спрашиваю его с улыбкой.
— Мне нужно забрать тапочки, — отвечает, начав смеяться. – Они очень нужны моей подруге и её мужу.
— Считай, что это подарок мне на день рождения. Спасибо, что провёл его со мной, – посылаю ему воздушный поцелуйчик и захожу в подъезд, но не успеваю закрыть дверь, как её дёргают на себя, влетая внутрь.
— Даша, — выдыхает мужчина, налетев на меня, успев схватить и не дать упасть. Теперь я стою в его объятиях, тесно прижатая, а мои губы всего в нескольких миллиметрах от его.