В 1951–1952 годах на камбоджийских радикалов в Париже оказывали влияние события во Франции, Камбодже, Вьетнаме, Китае и Корее. В Камбодже демократы готовились к избирательной кампании. Сон Нгок Тань по-прежнему жил в ссылке в провинциальном городе Пуатье, и многие камбоджийские студенты в Париже надеялись на то, что он сможет вернуться домой и привести демократов к победе. Молодежь также взволновал нараставший внутри заграничной камбоджийской общины разлад между радикалами и консерваторами. К середине 1951 года Тиоунн Мумм и многие другие кхмеры стали коммунистами и пришли к тому, что начали рассматривать борьбу за независимость Камбоджи в свете идей марксизма-ленинизма. В августе 1951 года Мумм и больше десяти других студентов из группы по изучению марксизма съездили в Восточный Берлин на Международный конгресс молодежи, организованный при поддержке Советского Союза. Конгресс посетило более ста тысяч делегатов со всего мира. В возбуждающей и тщательно срежиссированной атмосфере Конгресса камбоджийцы впервые узнали о сопротивлении кхмерских коммунистов и недавно созданной Кхмерской Народно-революционной партии. Взволнованный Тиоунн Мумм вернулся в Париж со знаменем камбоджийских коммунистов (пять желтых цветов на красном поле). Этот флаг камбоджийским студентам передала на Конгрессе делегация Вьетминя.[52]
В это время Тиоунн Мумм с друзьями спорили по поводу грядущих выборов в Камбодже. Мумм утверждал, что формирование в Национальном Собрании Камбоджи «однородного меньшинства», состоящего из преданных, ответственных радикалов, важнее, чем победа на выборах. Он действовал в соответствии с политикой французских коммунистов, ценивших верность партии превыше всего.
В 1951–1952 годах Коммунистическая партия Франции переживала кризис самоидентификации. В конце 1950 года генеральный секретарь партии Морис Торез перенес инсульт и отправился на лечение в СССР. Во время его отсутствия, которое длилось до начала 1953 года, различные личности и выделившиеся внутри партии фракции боролись за власть, не стесняясь в средствах. Некоторые высокопоставленные члены партии подверглись бескровной чистке. В довершение ко всему партию затронула набиравшая обороты антикоммунистическая кампания, начатая французским правительством. Вождей коммунистов объединяло почтение, которое они питали к Сталину, находившемуся в преклонном возрасте, а также признание главенствующей роли Советского Союза. Французские коммунисты поддерживали показательные судебные процессы в Чехословакии, где нескольких видных политических лидеров вынуждали сознаться в предательстве, которого те не совершали. Кроме того, коммунисты выступали против военных действий американцев в Европе и в Корее, а также против франко-американского союза (американские деньги, французские войска), формировавшегося для борьбы с коммунистическим сопротивлением в Индокитае.
Подстрекаемые французами американцы стали рассматривать войну в Индокитае как часть коммунистического заговора против так называемого Свободного Мира. В ответ на это молодые камбоджийцы, вроде Тиоунн Мумма и Салот Сара, а также тысячи молодых людей из других стран начинали воспринимать себя как часть революционного авангарда, всемирного братства, которому суждено бороться с Соединенными Штатами и сокрушить их. В 1988 году в беседе со мной бывший коммунист назвал 1950-е годы «юностью народа». Эти юноши и — реже — девушки присоединялись к манифестациям, организованным коммунистами в Париже. Самая масштабная из этих демонстраций состоялась в мае 1952 года в знак протеста против применения американцами бактериологического оружия в Корее. В демонстрации приняли участие десятки тысяч человек, несколько сотен из которых было арестовано. Толчок, который дала война в Индокитае, и братство, предписанное коммунистической партией, подтолкнули многих кхмеров к дружбе с радикальными студентами из Вьетнама и других государств. По воспоминаниям Пьера Брошо, члены партии из стран Индокитая часто встречались в одном из кафе на улице Жиле-Кёр на левом берегу Сены.[53]
Кхмерские студенты продолжали внимательно следить за событиями в Камбодже. До середины 1952 года многие из них возлагали надежды на возвращение к власти Сон Нгок Таня. Еще с 1945 года Тань запомнился им как настоящий патриот, несправедливо заточенный в тюрьму. В действительности же с 1947 года он проживал в провинциальном городке Пуатье под мягким домашним арестом. Время от времени молодые камбоджийцы навещали Таня, чтобы выразить ему уважение. Среди тех, кто приходил к нему, были Хоу Йоун, Эа Шичау, Кенг Ваннсак, Салот Сар и Тиоунн Мумм. Тань любезно принимал их, но не давал никаких обещаний. Продолжавшим радикально «леветь» студентам вроде Мумма казалось, что у Таня мало вразумительных политических идей. Как-то раз, навестив его в 1951 году, Мумм заметил на полке французские издания Маркса и Энгельса. Взяв в руки один из томов, Мумм увидел, что страницы в книге не были разрезаны.[54]