Штаб дивизии мы искали долго. Никто из военных не мог дать нам точного адреса. Нас посылали то в одну сторону, то в другую. По нам стреляли с крыш и из окон полуразрушенных домов, нас пытались перехватить на улицах какие-то вооруженные люди. И если бы не наш водитель Миша, не миновать беды. Мы даже не представляли себе, что в Грозном все будет так серьезно. Можно было представить себе, как обрадовались бы боевики, возьми они нас в плен тепленькими на одной из городских улиц. Впрочем, думаю, они были бы не меньше рады, если бы они подстрелили нас.
Наконец где-то в районе речки Сунжи мы наткнулись на местных милиционеров-чеченцев, которые воевали на стороне федералов. Они-то и указали нам точное местонахождение штаба.
— Будьте осторожны! — предупредили они нас. — Здесь стреляет каждый камень.
Мы поблагодарили ребят. Об отряде Даурбека Бесланова мы уже были наслышаны и радовались тому, что не все чеченцы сошли с ума — кому-то из них эта война все-таки не по душе.
Штаб дивизии представлял собой полуразрушенное здание, вокруг которого был выставлен караул. Когда мы подъехали, у нас проверили документы, а потом попросили подождать. Чтобы немного размять затекшие за долгую дорогу ноги, мы с Жорой решили прогуляться. Шли не спеша, все время оглядываясь по сторонам и обращая внимание на каждый звук или шорох. Неподалеку от штаба находилось несколько военных машин. Возле одной из них какой-то прапорщик, брызжа слюной, на все лады распекал молоденького солдата.
— Ах ты перхоть пузатая! — кричал он. — Одночлен третьей степени! Титька силиконовая! Я тебе что говорил? А? Я говорил, чтоб ты бензин раздобыл! А ты что, кулек самолетный, сделал? Да ни хрена ты не сделал! Ты лег и стал пузыри пускать. А как мы поедем без бензина, ты подумал? А ведь нам три часа нужно будет пылить через всю эту хренову Чечню. Ну, сукин сын, погоди! Кончится война — ты у меня до конца дней своих будешь Грозный восстанавливать! Ты у меня всю жизнь под фонограмму разговаривать будешь! Чмо безмозглое!
Мы подошли к разбушевавшемуся вояке.
— Ты что это ругаешься не по уставу? — спрятав улыбку в свои смоляные усы, спрашивает прапорщика Червоненко.
Прапорщик огрызнулся.
— Товарищ подполковник, не мешайте мне проводить воспитательную работу, — заявил он.
— Пожалел бы парня — ведь он чуть не падает от усталости. А свой пыл ты бы лучше для чеченцев приберег, — не отставал Червоненко.
Прапорщик чертыхнулся, что-то пробормотал себе под нос, а потом проворчал, обращаясь к солдату:
— Ладно, иди люби Родину! И чтоб без бензина не возвращался.
Нам пришлось ждать недолго. Из здания штаба вышел какой-то капитан и позвал нас. Мы пошли за ним, и тот привел нас в кабинет замкомдива. Выяснив, с какой целью мы прибыли, тот тут же огорошил нас новостью. Оказывается, штаб еще третьего дня переехал в Махачкалу и здесь осталось лишь несколько офицеров, которые тоже собираются покинуть Грозный. У нас с Червоненко вытянулись лица. Мы не знали, что и сказать.
— Товарищ полковник, а что случилось? Почему вы того?.. Ну, я говорю о переезде… — решил поинтересоваться Жора.
— Чеченцы, сукины дети, жмут, — заявил тот. — Нас ведь день и ночь обстреливали, а мы ведь не воинская часть, мы штаб, и у нас не было людей, чтобы держать оборону. Короче, пришлось сматываться. Езжайте в Махачкалу, там и решите свои проблемы.
Мы с Жорой приуныли. Обещали «полкану» вернуться на следующий день, в крайнем случае дня через два, а как быть теперь? Впрочем, выбора не было: нам все равно нужно было ехать. Пока не побываю в дивизии, не вернусь, заявил Червоненко. Скоро-де морозы, а в полку теплых вещей нема. И это еще не все — жрать зимой будет нечего — вот что. Несчастную картошку — и ту не завезли, не говоря уже о мясных продуктах и консервах. А ведь заявка была. Почему ее не выполнили?
Мне тоже нужно было попасть в штаб дивизии. В последнем бою с чеченцами мы израсходовали большое количество медикаментов, но жизнь на этом не кончается. Так что надо было запасаться всем необходимым.
— Ну что, поехали в Махачкалу, Митя? — хлопнув меня по плечу, весело произнес Червоненко. — Там-то уж нет войны и пиво обязательно найдется.
Мы сели в «уазик» и поехали к чеченско-дагестанской границе. Пока выбирались из Грозного, чуть не подорвались на фугасе. Мы уже проезжали небольшой мост через Сунжу, когда за нашей спиной прогремел взрыв.