На сей раз только полгода просидела женщина дома, а через полгода, несмотря на стенания всей родни и молчаливое неодобрение мужа Мишки, отдала Геню в грудничковую группу и вышла на работу. Правда, не завсекцией, поскольку не планировала работать в совторговле всю жизнь, а, напротив, имела тайное намерение при первом же удобном случае расстаться с этой тихо презираемой народом отраслью. Мудрость мудростью, а идеализм — идеализмом. И чего больше — с ходу не скажешь…
Словом, в бухгалтерию торга Мария смиренно попросилась. Чтоб, во-первых, — по специальности, которая в дипломе прописана, а во-вторых, — коллектив собою не обременять. Поскольку, и с этим ничего не поделаешь, кормящая мать, как бы самоотверженна и предана производству она ни была, — работник не очень надежный.
Конечно, администрация навстречу пошла столь разумному и знающему свое место человеку. А потом нарадоваться не могла, ибо Мария, ни на что не претендуя, так скрупулезно вникала во все бухгалтерские нюансы, что еще через полгода вполне могла подменить кого угодно. Вплоть до главбуха. И главное, больничные по уходу за больным ребенком брала только в самом-самом крайнем случае. А так в основном с Женькой, если его из яслей «высаживали», родственники водились. Женьку, как и прочих детей, «высаживали» часто, однако и родни под рукой было немало. И, собственно, только один Аркашка на роль няньки не годился совершенно.
Впрочем, надо сказать, Мишка, несмотря на известную безалаберность, отцом был хорошим — заботливым, любящим, никогда тем более не пользовавшимся «воспитательным инструментом» своего отца, что для данного поколения простых русских людей еще не было столь типичным, как для следующего поколения, плоды семейной педагогики которого мы пожинаем как раз сейчас, и плоды эти, тут вряд ли кто станет спорить, слишком часто горьки и кислы, на что расчета не было.
Мишка, во всем идя навстречу любимой женщине, когда она в техникуме училась, даже из «Сельэнерго» ушел и устроился на завод к брату, где работа была в три смены, как в стройбате когда-то. Благодаря этому он и в зарплате не потерял, и от любимого, но часто выпивающего коллектива оторвался, и времени свободного больше стало. Впрочем, помимо этого, ему уже высокое, но абсолютно не интересное напряжение надоело. Низкое-то куда интересней и большей квалификации требует.
Так что, если у него возможность была, он «высаженных» детей никогда родственникам не спихивал, своими силами обходился. Раз — отец. Вот только иногда воспитательницы детей ему вечером категорически отказывались выдавать, или Анисья Архиповна, зайдя ненароком, обнаруживала сына обморочно спящим в кресле или даже на полу, а внучку, соответственно, ползающей по нему в мокрых и грязных штанишках. Но вообще-то такие отрицательные моменты случались не слишком часто и ни разу, слава Богу, к беде не привели.
Зато после «моментов» таких Мишка долго смотрелся бесконечно виноватым и глубоко раскаивающимся. Недели две, а то и три на него можно было полагаться стопроцентно, и только потом наступало время сомнений, когда Мишка нуждался в подстраховке. В общем, как это обычно и бывает, отлучение человека от крепко «споенного» коллектива заметного результата не дало. Потому что «не споенных» коллективов не было и до сих пор, кажется, нет, а также потому, что Мишка сам, имея исключительно добрые намерения, мог кого угодно с панталыку сбить, только бы в одиночку не опохмеляться, ибо опохмелка в одиночку есть прямой путь к алкоголизму, а пока в компании выпиваешь — с тобой все более-менее в порядке.
После армии, по примеру многих других мужиков, всерьез увлекся Михаил рыбалкой. Вернулся, таким образом, к первой в своей жизни страсти, но уже, понятно, на другом, более высоком уровне. Собственно, истинное «хобби» — правда, такое нерусское слово тогда еще редко кто употреблял — было несколько иным и совершенно новым. Это — мотоцикл. Рыбалка же явилась его естественным продолжением.
А в те времена, если кто не знает, мотоцикл считался вещью весьма серьезной, солидной и престижной. Ну и владельцы мотоциклов — под стать. Генеральный директор при галстуке на М-72 — нормальное дело. Помыслить же, что мотоцикл довольно скоро сделается заурядной игрушкой трудных подростков, а невиданный двухколесный монстр по прозвищу «байк», превосходящий ценой любой отечественный автомобиль, превратится в буржуйское развлечение грядущих «генеральных директоров» с неполным средним образованием, не мог наверняка ни один фантаст, уже тогда запросто штурмовавший на гиперфотонных кораблях не только свою родную вселенную, но даже и гипотетические следующие.