- Кушает она почти все, - продолжал мальчик, - только к мясу не привыкла, не было у нас его, так вы курицу ей варите, она может сразу две ножки съесть. Очень ее любит. Конфет много не давайте, она съест три штуки, а потом руки чешет.
Маша и Сергей переглянулись – про аллергию на сладкое им не говорили.
- На горшок она сама ходит, не убирайте только его никуда, чтобы на виду был. Она как ходить начала, нам соседка горшок от своих внуков отдала и сказала высаживать. Я быстро это дело наладил – надоело ползунки стирать.
- Ты сам стирал? – не поверила Маша.
- А кто? Мать что ли? Так она только первые полгода, как из роддома пришла, держалась. А потом опять запила. Бухали с отцом на пару. Хорошо, что просыхала иногда и могла до педиатра дойти, рецепт на питание взять, а то бы не знаю, чем и кормил.
- Ты и сестренку кормил? – уже в шоке переспросила Маша и получила привычный ответ:
- А кто? Бутылочек соседи дали, накипячу воды, заварю это дело и кормлю. Она такая кроха была, а уже понимала, когда пора кушать – не плакала, лежала и ждала. Я даже у кроватки спал на полу, чтобы ночью вставать. Хуже стало, когда в школу пошел. Прихожу, мать бухая, отца нет, Миланка вся обоссаная орет, есть просит. Я матери говорю, ты хоть после обеда пей, когда я дома, а до обеда сестру покорми, она же маленькая, помрет еще. Помою, покормлю, сходим погуляем, а там и день прошел.
Маша чувствовала, что еще чуть-чуть, и она разрыдается прямо на глазах этого почти взрослого мальчика, который пережил больше чем она за все свои тридцать пять лет.
Тот понял, что слишком разговорился и решил исправить ситуацию.
- Вы не смотрите, что родители пили. Она очень умная. Она говорить стала рано, меня Мишей в полтора годика назвала. Очень много песенок знает и вообще петь любит. К горшку быстро приучилась, ну я это уже говорил.
Он завязал резинку на конце косички.
- Она очень хорошая, но девочка ведь и ей мама нужна. Если будет просить котенка, не обращайте внимания – у нас кошка жила, спала с ней в кроватке, Миланка привыкла. Не хотите и не заводите кошку. Не страшно. А сестра очень хорошая. Если будете пореже сюда ходить, она может и забудет…
Тут голос у парня задрожал, но он мужественно продолжил, - но это не важно, я же мальчик, я могу и так. А ей дом нужен.
Тут Маша не выдержала и заплакала, обняв брата с сестрой. Она оглянулась, ища глазами Сергея, но его не было. «Опять курить ушел», - подумала она отстраненно.
Когда Сергей решительно открыл дверь в кабинет заведующей – та стояла лицом к открытому окну и курила.
Не оборачиваясь, она бросила:
- Документы на мальчика лежат на столе.
Сергей молча стоял, ожидая продолжения и уже ничему не удивляясь. Анна Васильевна развернулась, погасила сигарету, привычным движением разогнала дым и закрыла окно.
- Парней у нас почти не берут, я ему сразу сказала. А он мальчик умный, ну, вы же видели. Сказал «Анна Васильевна, главное, чтобы Миланку усыновили. Вы не говорите, что у нее брат есть. Только найдите нормальных родителей, чтобы не пили». Вот такой вот брат. Конечно, с учебой у него полный завал, надо заниматься индивидуально, многое нагонять придется. Но он сестру буквально на руках вырастил с младенчества. Такое рассказывал, что волосы дыбом от работы наших социальных органов.
Заведующая села за стол и надела очки.
- Хотя какое – «дыбом». Я уже ничему не удивляюсь в этом мире. Вот удивлюсь, если вы документы не подпишите. Но вы же подпишите? Золотых гор с мальчиком не будет. Но парень умный и ответственный, это я вам обещаю.
Сергей молча взял папку и вышел. Когда он вернулся в спальню – его ждала вся троица.
- Ну, собирайся, брат. – сказал он, - кроме тебя некому кота будет кормить, мы с мамой на работе, сестра в садике.
Заплаканная Маша подняла голову и посмотрела на мужа, как смотрит ребенок, впервые увидевший Деда Мороза. За окном большими хлопьями падал снег, и ему подумалось, что теперь придется большую елку покупать, настоящую. Чтобы как в детстве пахло хвоей и мандаринами.
До нового года оставалось семь дней.