Глава 1. О том, какая чудесная женщина Наталья
Первое, что заметила выйдя из аэропорта имени Вацлава Гавела — она потеряла свою ручную кладь. Просто по неосторожности и глупой наивности поставила на одном из стульев в зале ожидания и, как назло, мочевой пузырь яро напомнил о себе, отсекая любые мысли мозга о чем-либо еще кроме туалета, а когда вернулась — о чудо! — рюкзак достал ноги!
Второе — паспорт остался в той же пропаже. Третье — деньги остались там же, а мелочи у нее хватит только чтобы проехаться в один конец. Четвертое и самое обидное — на телефоне меньше десяти процентов заряду и больше пяти-десяти минут он точно не проживет.
Происки судьбы? Оля точно этого не знала.
Она только растеряно мотала головой, пытаясь зацепиться взглядом хотя бы за одного неравнодушного к чужой беде человека. Потому что одна беда Лебедевой плавно перетекала в другую под названием «я твоя не понимать», из чего следует: местного языка она и в помине не знала.
Может тогда английский?
Эту мысль отсекло сразу же после восьмой неудачной попытки объясниться с местными жителями на английском языке. То ли у чехов произношение так себе, то ли из нее англоязычный иностранец хреновый.
Ехх.
Где-то там ее англичанка рыдает белугой.
Вообще, все было куда печальней, чем это показалось на первый взгляд. Частично из-за шока и невозможности нормально переварить случившеюся ситуацию, частично, из-за того, что Оля никак не хотела признавать — она жестко тупанула. А частично, потому что до этого момента верила — с ней ничего подобного не может случиться. С кем угодно, но только не с ней.
Ведь Ольга Лебедева всегда была прилежным ребенком. И никому она дорогу старалась не переходить, с одноклассниками не ругалась, исправно сдавала деньги на дни рождения и даже на красный никогда не перебегала, а поэтому жила девушка достаточно хорошо, слишком не заморачиваясь по поводу проблем, которые она старательно обходила стороной.
А даже если они и были, а они были, Оля очень плотно затыкала уши, стоило где-то начаться пессимистическому разговору на тему «Бог дал — Бог забрал». Все это такая чушь, которая ее точно никогда не коснется.
Так думалось ей и дальше, пока злой рок не настиг ее так внезапно, что сначала она даже растерялась.
Оля напрягла память, пытаясь вспомнить, когда же все пошло не так. Как оказалось, тут и напрягаться нечего было, потому что день свадьбы ее отца был самым худшим днем в ее жизни сразу после Рождества, Нового года и ее собственного дня рождения.
Она терпеть не могла вечное опекание и заботу своей мачехи.
Постоянное слишком бодрое «доброе утро» и успокаивающее «спокойной ночи».
Слишком сладкие блинчики с вареньем. Ее любимым, между прочим.
Слишком явные попытки понравиться.
А для Оли это все неправильно.
Неправильно — испытывать симпатию к чужой женщине, ступившей на место ее матери, которая даже внешне отличалась. Испытывать что-то подобное. .Стыдно?
Такие дибильные муки совести, на которые не хватало духу закрыть глаза.
Она хотела бы услышать ее мнение. Что она думает об этом всем? Может быть мама злиться, за то что Оля тайком съедает все оладьи Натальи, хотя при ней же наглядно воротит нос. Или она обижается из-за того, что когда за окном грозы, девушка прижимаеться к любимому шарфу мачехи, который та, к слову, не может найти уже второю неделю.
Может быть она счастлива? Ее мужчина расцвел и снова полюбил.
Нет, не смей!
Закуси губу.
Не смей плакать.
Из глаз не должно выпасть ни слезинки, поняла?
Просто выкинь из головы.
И она выкинула. Так, как выкидывала испорченную бумагу и так, как удаляла ненужные номера из телефона. Когда выкидываешь что-то или кого-то из жизни, в первые моменты всегда становиться чуточку легче. Даже если это всего лишь ожившая иллюзия.
Но как на зло, вместо привычного чувства очищения пришло кое-что другое.
Тягучее, черное словно смола, вызывающее нестерпимый зуд под кожей. Злоба порождающаяся только от одного этого слова, вызывающая зависть как к сопернику за любовь, уважение и внимание отца.
Брат.
Старший брат.
А теперь это значило, что в глазах отца на фоне брата она будет казаться мельче. Глупее. Незначительнее. Уже не единственная, а младшая в семье. Да и семье ли?
Но было одно но.
За все три года брака отца с Натальей она ни разу даже не видела своего брата, что несказанно радовало, ведь тот жил в Праге. Имел там свой бизнес и в Одессу повидаться с семьей и сестренкой явно не рвался.
А это значило, что в их семейном укладе все оставалось прежним и никаких битв под Киевом не намечалось.