Брюнетка уже было собиралась спрятаться и отправиться к себе, но как только перевела взгляд со сводного брата замерла в ступоре.
Шоколадные глаза с интересом смотрели на Олю. Незнакомец рассматривал ее с какой-то дотошной внимательностью. Щурил глаза изучая, наверное, каждую частицу лица и все то, что было не скрыто от него. Собственно, видеть он мог только ее голову и часть шеи, так как туловище спряталось за стеной в напряженном ожидании.
— Куда ты смотришь?
Голос Давида окончательно вывел из оцепенения. Пора было бежать, потому что еще немного и он точно проследит за взглядом мужчины и тогда. Что будет тогда, не хотелось даже предполагать. Достаточно развернуться и унестись прочь. Но блин. Что он делает?
Мужчина чуть склоняет голову вбок и делает глоток из своего стакана, продолжая заинтересовано сканировать.
— Такая миниатюрная, — совсем тихо, на грани шепота.
Но Оля читает эту фразу практически по губам и ей кажется, что ее собственный мозг сейчас взорвётся от непонимания. Что блин здесь происходит?!
Потому что что-то определенно происходит!
— Что ты здесь делаешь? — Александровой хочется лишь окунуться с головой в песок, когда она медленно переводит взгляд на брата. Но вот беда: она не страус, да и песка тут нет.
А он все тот же. Короткие темно русые волосы, уставшее и измученное выражение лица, словно на него свалили всю тяжесть мира. А еще очень раздраженное. Из-за нее. Серо голубые глаза, которые сейчас кажутся почти черными. Легкая небритость, хотя сегодня утром он точно брился.
И почему-то тот факт, что Ольга знает о нем такие мелочи неимоверно напрягает. Но все равно каждый раз она все замечает. Витающий в ванной запах лосьона после бритья вообще достаточно сложно проигнорировать, тем более, если ты особь, падкая на запахи.
— Ты не говорил, что твоя сестра похожа на маленькую любопытную обезьянку.
Это она-то обезьяна?!
8.1
Крайне заинтересованный взгляд Рейриха, самую малость, но подбешивал. Этот дамский угодник любил молодую кровь, что ни говори. В висках пульсировало, а ром ничуть не расслаблял.
Девчонка злостно зыркнула на Леона и вышла из своего мнимого укрытия с видом виноватого хорька.
И еще он начинает замечать то, что, априори, не должен замечать. Например, эти ее худые ноги, маленькие ступни. Худосочные ключицы.
На Лебедевой младшей короткий топ и шорты, еле доходящие до середины бедра, из разряда самой что ни есть пошлятины. Короткий топ не прикрывает даже половину плоского живота. Она в этих тряпках (у него язык просто не повернется назвать это одеждой) по дому собралась шастать?
Если бы у него были не формальные, а реальные братские права, то младшая сестра уже давно бы схлопотала ремнём по мягкому месту. Но у него отсутствовал всякий братский инстинкт, а Оля уже давно переросла возраст воспитания в целях воспитания, поэтому оставалось только сильнее стиснуть челюсть.
Глаз цепляется за статуэтку орла, привезенную из Штатов на одной из конференций в прошлом году. Маленькая обезьяна уже успела пошарить по его спальне. И видит Бог, это баловство ей дорого обойдется.
А она, как чувствует, сразу же прячет руку с нелегальным предметом за спину, опускает взгляд и неловко топчется возле порога.
Ну, все.
Ему пора выпустить пар, а ей пора уяснить, что цацкаться с ней Волков не собирается.
Мужчина ставит бокал обратно на стол и поднимается со своего места, направляясь к Лебедевой, при этом полностью заслоняя своей фигурой ночного гостя.
В свете камина он кажется сущим дьяволом. Электрический свет от ненастоящего огня отбрасывает тени так, что лица Давида почти не видно. Только опасно сверкают глаза. В них столько злости и раздражения, что она почти уверенна: Волков готов ее придушить. Потому что улики Олиного преступления налицо. Это видит Давид. Это знает Оля.
Его рубашка слегка помята, рукава закатаны до локтей.
Волков и правда уставший. Уставший, а теперь еще и злой.
А еще замечает кое-что — мужчина и вправду очень высокий и теперь Александрова это прекрасно видит, находясь в каких-то несчастных двух метрах и когда не мешают его холодные глаза. Находиться с ним в темноте намного проще. И это именно то, что одновременно и радует и пугает. Оле кажется, что она сходит с ума.
— Подслушивать нехорошо. В детстве не научили? — спрашивает. А у нее от его тона стынет кровь в жилах.
Сводный брат спокоен как удав, но его глаза совершенно точно не врут сейчас. Еще немного и ее внутренности покроются ледяной крошкой. Потому что он зол как сатана.