И просто, когда ты с легкой руки, не произнося ни одной угрозы, с улыбкой, так же легко увольняешь в один день пол отдела, а уже к следующей неделе замечаешь, как работники разве что не ночуют на рабочих местах и молятся на сметы.
Сдержанность делает тебя опасным хищником, не требующим никакого одобрения со стороны, когда тебя в пятый раз за неделю вызывают в суд, но по прежнему ничего не могут доказать. Судья тяжело вздыхает и вновь прячет глаза, скрипя зубами, шипит: «Дело закрыто».
И именно благодаря сдержанности он не послал Рейриха, названивающего с самого утра в воскресенье. Единственное воскресенье, которое он проводил не на работе. Не в Дианы. Не в баре.
Единственное, за последние три месяца, когда он решил просто выспаться. Даже для таких, как он, иногда нужна перезагрузка системы.
Давид принимает вызов раздраженным и охрипшим ото сна, протирая одной рукой переносицу.
— Если это не конец мира и не по работе, то я лично задушу тебя завтра, Лео.
— Ты — сама любезность, Волков, — весело приветствует друга брюнет. — Но, поскольку, сегодня я очень добр, что бывает крайне редко, заметь, то я пропущу твою милую угрозу мимо ушей и не буду писать на тебя заявление, но. — он выдерживает драматичную паузу, — взамен ты исполнишь любое мое желание. Как золотая рыбка из старой доброй сказки. Вроде так она и называлась — «Золотая рыбка», да? Ну, как тебе?
— Так себе.
— Ладно, хорошо. А если я скажу, что я заберу свои акции, если ты не исполнишь желание моей души?
— Без твоих акций Аинсофт не разориться, так что..
— ..И Кир тоже заберет?.. — парировал собеседник.
Мужчина опустил ноги на прохладный паркет, мельком взглянув на часы на прикроватной тумбочке и отмечая пол восьмого утра.
А ведь он и правда намеревался сегодня поспать, хоть на два часа дольше, если бы не финансовый директор в лице ранней пташки Леона.
И плевать, что до сегодняшнего дня Волков тоже к ним относился, срываясь ни свет, ни заря на работу и до сердечного приступа, пугая дрыхнущих на постах охранников. Они — наивные души, думали, что в такую рань никто в офис не ломится. Это к Давиду не относилось, естественно.
— Заберет. Вот выкупит у меня их обратно. И пусть забирает.
Ему бы сейчас очень хотелось посмотреть на отвисшую челюсть Рейриха, который доселе не знал этой новости. Не мог знать.
Даже Кир в тот момент не знал, что безо всяких торгов лишиться доброй части акций.
Ну, почти безо всяких.
Давид не знал.
— А вот теперь я зол. Обьясни-ка мне, как так случилось, что я знаю об этом, дай угадаю, первый с конца?
Волков садится на кровати, усмехаясь про себя. Конечно, Леон бы тоже не отказался от этих акций. Другое дело, он не знал, какую цену за них выдвинул Кир, а тот не был скромником. Отнюдь. Заставляя основателя Аинсофт торговаться с собственной совестью.
— Никто, кроме нас троих об этом не знает, успокойся. Это была внеплановая сделка. И если уж тебе полегчает, то этот чёрт запросил цену в три раза выше их стоимости, будь ему не ладно.. — он прямо чувствует, как Рейрих в душе злорадствует. Прямо как Гринч, сумевший украсть Рождество.
Мужчина разминает шею, делая мысленную зарубку при удобном случае завалить этого засранца работой по самые уши. Вряд ли Леон сильно расстроится. Он из того сплава людей, которым и море по колено. И по большей части, это все благодаря умению находить общий язык с абсолютно любым человеком. Неиссякаемой харизмой и особым складом ума, где каждый шаг просчитывался с точностью до миллиметра.
— Так что ты хочешь? Давай ближе к делу, — Волков вставляет в правое ухо наушник и подключает его, кидая телефон на кровать. Зная друга, тот будет ходить вокруг да около интересующей его темы достаточно долго, чтобы утомить собеседника.
— Какой ты злой сегодня. Передай Диане, чтобы она лучше старалась, — только и фыркнул тот, продолжив — Помнишь, я как-то рассказывал тебе, что есть вещи, которых я никогда не пробовал? В силу кое-каких обстоятельств.
— Секс втроем? Ты немногое потерял, еще успеешь наверстать, — дернув уголком рта, произнес он, выдавливая душистую пену для бритья на ладонь и нанося её на твердую линию подбородка и щеки.
Каждодневный ритуал бритья иногда доводил его до белого каления, ведь, несмотря на разнообразие дорогих триммеров в арсенале и разных бритв, лучше всего со щетиной справлялась обыкновенная пена и бритва. Тот момент, когда самое дорогое явно не лучшее.