— Не сомневаюсь в этом, но мимо. Еще варианты?
— Если бы ты с таким же настроем отвечал на вопросы следователей, то будь уверен, Аинсофт быстро бы обанкротился.
— Теперь я понимаю твою сестру.
Давид нахмурился своему отражению. Провел бритвой по линии подбородка, собирая пену и тут же ополаскивая её под струей ледяной воды.
— Ты решил мне с самого утра настроение испортить? Давай к сути.
— Суть дела заключается в том, что я сейчас скидываю тебе адрес, ты будишь свою мелкую обезьяну и через полчаса я хочу созерцать ваши утренние и приятные лица по адресу. И настраивайся на долгий день в моей компании, Волков. Я, чёрт возьми, вижу тебя только утром и только на собрании. Имей совесть. И будь уверен, если ты не придешь или придешь один, или, упаси Бог, отправишь Олю одну, то я заберу свои акции с фирмы и освобожу место финдиректора и вице-президента в один день. Не мне тебя объяснять, как тяжело в наше время найти толкового человека, — он отключился, не дав вставить и слова, тем самым, выигрывая какую-то свою партию в этой игре.
И Давид точно знал, Рейрих сумасшедший на всю больную голову, начиная от нелегальной продажи тонн кокаина где-то с недр Мехико и заканчивая связями с людьми чести. Естественно, брать такого человека на пост вице-президента было не менее сумасшедшей идеей, но Волков даже не подозревал о подобном, подбирая в парке Мотол несчастного пьянчугу, который дебоширил и пугал народ, рискуя нарваться на стражей правопорядка.
В наушниках раздается звук оповещения от друга, заставляя прервать утренние процедуры и сменить траекторию в сторону спальни, чтобы прочитать смс.
— Вот же пёс дранный.
Да. В тот день, подбирая пьяного бомжа с парковой аллеи он и знать не знал, что будущий холеный вице-президент окажется исконным фанатом Пражского града, верным посетителем пивного завода Старопрамен* в рамках дней открытых дверей и истинным ценителем чешской истории.
После экскурсии с Леоном в роли импровизированного экскурсовода Диана отходила от впечатлений целую неделю и целый месяц обходила мужчину десятой дорогой.
Стоило ли говорить, что при упоминании «Пражский град» у нее дергался глаз?
А сейчас, по всей видимости, пройти обряд «инициации» предстояло новоиспечённой сестре. И его это как-то совсем не радовало. Только не с ней и не с Леоном в комплекте.
Потому что.
Блять.
Даже такой сдержанный человек, как он, не выдержит трёх бомб в один день.
Лебедева, Леон и Пражский град.
Что может быть лучше?
Глава 12. С его стороны - с её стороны. Часть вторая
За что Оля, не сказать, что уважала Волкова, но относилась на йоту теплее, так это за то, что он никогда не врывался в её личные покои, каким бы злым и недобрым не был.
Будучи человеком, который до зубного скрежета не любил, когда его личные границы нарушались, мужчина, как и подобает такому блюстителю правопорядка собственных границ, в чужое пространство не лез. Это, конечно же, относилось к комнате, а не к ней. Увы, личные границы субъектов в эти негласные правила не входили.
И даже то раннее утро, когда Давид разбудил Александрову тихим стуком в дверь и вошел в комнату только после того, как сонная Оля позволила сводному брату войти, не так сильно удивили, как интонация привлекательного с утра голоса, с которой мужчина поведал девушке их план на повестке дня. Будто на плаху собирался, честное слово.
Вот так просто постучал и после того, как она позволила ему зайти, обменявшись пожеланиями с добрым утром, хотя оно и не было настолько уж и добрым (физиономия сводного брата с утра и все дела.), сонная Ольга взирала на чисто выбритого мужчину, с совершенно свойским видом опершегося о косяк двери и сверлящего её так, словно Лебедева в это утро должна была стать, как минимум, агнцем на жертвенном алтаре.
Сам тот факт, что Волков способен испытывать что-то помимо злости, пренебрежения или раздражительности однозначно интриговало. Сродни чупа-чупсу со вкусной жвачкой внутри. Этакий неожиданный сюрприз.
Этот Леон, вне всякого сомнения, был великим человеком — подумала она.
В компании своего друга, Давид Волком магически преображался, точно Фиона из «Шрека», показывая Оле другие грани своей мрачной личности.
Эти мысли стремительным калейдоскопом проносились в голове, пока Александрова старалась уловить каждое слово их импровизированного, но от этого не менее эрудированного гида — Леона, время от времени оглядываясь на идущего чуть позади Давида.
Он шел чуть сзади, окидывая объекты архитектуры безразличным тяжелым взглядом.