Через дорогу на скамейке маленький потерянный котенок сгорбился в три погибели, поставив локти на колени и ладонями подпирая щеки. Девчонка уныло ковыряла носком ботинка что-то в асфальте и периодично шмыгала носом.
Волков устало потер переносицу и вытащил ключи из замка зажигания. Вышел из машины и направился в сторону этого комка, на ходу придумывая сразу несколько причин, почему он должен сорваться на сводной сестре, выпуская свое плохое настроение наружу.
Но каждый новый шаг в ее сторону все дальше выбивал эти мысли из головы, зарождая уже домыслы и вопросы, которые, возможно, останутся без ответов. Почему она сидит здесь? Разве она не знает номер квартиры? Наталья бы в любом случае не забыла такое сообщить.
Или все-таки забыла бы?
И еще.
Почему на ней сухой нитки нет? Она что на своих двоих сюда добиралась? Сумасшедшая.
В легкой неопреновой черной юбке выше колена, в чем-то грязно сером, очень похожим на майку и ветровке она вся так дрожала, скрутившись на скамейке несчастным калачиком, что, кажется, ему даже был слышен стук ее зубов.
И — господи. Девчонка была похожа не щепку. Серьезно, это что, такая новая мода у молодежи, быть похожим на анорексика?
Дети сейчас пошли явно не те. Потому что первое, что почти больно врезалось в глаза, как только он оказался в метре от нее, и уже потом, спустя время после их первой встречи как брата и сестры еще очень долго не отпускало, были острые ключицы.
Давид поймал себя на мысли, что ужасно хочется сломить эти выпирающие косточки. Вгрызться зубами, чтобы ей стало очень-очень больно. Как-то нервно дернул галстук, прогоняя мысли прочь.
У него сегодня и правда паршивое настроение.
Девчонка тем временем, до этого витавшая где-то в облаках, тряхнула головой и наконец заметила его. Неспешно поднимая на него взгляд, рассматривая сначала лакированные туфли и постепенно поднимаясь выше.
Не дожидаясь реакции гостьи, Волков ловко ухватил чемодан, стоявший чуть дальше от нее и направился в сторону подъезда, на ходу вытаскивая из кармана черных брюк ключи и бросая сухое:
— Пойдем.
Глава 4. Аксиома
Противный отвар обжег язык и разлился по телу обдавая теплом и отдушиной каких-то неизвестных ей трав. Оля до белого каления ненавидела разные домашние отварчики от простуды, потому что противнее пойла она еще не встречала. А теперь женщина по имени Ангелина протягивала ей еще одну чашку с, наверное, еще одним вонючим отваром, от которого живот сводило неприятным спазмом. Хватит это терпеть!
Лебедева отодвинула руку женщины и отрицательно покачала головой, но экономка оказалась куда настойчивей и с новым рвением протянула ей чашку с вонючим снадобьем, явно не понимая намека и не собираясь так просто сдаваться. Их препирания длились до тех пор, пока брюнетка не поняла, что смертельно устала от этих немых баталий, ведь они друг другу и слова за все ее пребывание в доме не сказали, а она уже так вымоталась. Мысленно поднимая белый флаг, залпом выпила содержимое милой красной чашки с нарисованными зайчиками. Интересно, откуда у Давида такие милости-приятности. Что-то совершенно не вериться, что это он к ее приезду купил.
Когда все было выпито, кивнув самой себе в знак выполненного долга, странная женщина Ангелина не сказав ни слова покинула комнату, а Оля откинулась на мягкие подушки и закрыла глаза, воскрешая в памяти вчерашний день и острые серо-голубые глаза, которые так холодно впивались, словно иголки под кожу, что становилось почти физически больно.
Давид был достаточно крепким и производил впечатление человека знающего если не все, то очень многое.
Они поднимались на четвертый этаж молча: мужчина — спереди с легкостью неся ее багаж и она — сзади. Тащилась на ватных ногах и рассматривала его коротко стриженый затылок.
По-настоящему рассмотреть его Оля смогла только тогда, когда они переступили порог квартиры и оказались в огромной светлой и современной прохожей с невероятнейшими зеркалами на всю стену. Зеркала тут были почти везде, не учитывая арк чуть дальше, которые вели в следующие комнаты.
Огромного шкафа с верхней одеждой, в который можно было бы повесить ее сырую ветровку не было, но она подозревала, что одно из этих зеркал и есть тем самым шкафом. Чуть далее по просторному коридору небольшой спиралью шла лестница, которая, вероятнее всего, вела на второй этаж, а не просто стояла для интерьера. С обеих сторон, как уже успела заметить Лебедева, были эти самые арки, ведущие или в гостиную или в кухню, или в что-то вроде этого.