- Мне искренне жаль тебя, Эльза, - посмотрев на девушку взглядом полным сострадания, произнес Виктор. - Что же с тобой произошло в детстве, если ты с улыбкой на устах пытаешь людей?
- О-о-о! Ты ошибаешься! Я никогда не пытала людей. Я лишь несла кару преступникам, которые потеряли право называться людьми в ту самую секунду, когда пошли против королевской власти.
- Могу лишь повторить. Мне искренне жаль тебя, Эльза, - ответил ей артефактор и прикрыв глаза, откинул голову назад, прижав ее поплотнее к столбу. - Делай уже свое грязное дело. Не заставляй человека ждать.
- Ты сам этого попросил! - ответила весьма довольная Эльза и схватив покрепче его руку, принялась втыкать первую иглу между мизинцем и безымянным пальцем.
Прострелившая все тело боль, заставила Виктора начать дергаться всем телом, но сквозь сжалые до хруста эмали зубы не было проронено ни одного звука.
- Действительно сильный! - едва ли не промурлыкала Найтволкер и взялась за вторую иглу. - Но давай проверим насколько!?
Вторая игла, пройдя с хрустом между безымянным и средним пальцами, заняла свое место уже под сиплый выдох жертвы. На этот раз иглу вводили куда медленнее и потому полностью выдержать боль у него не вышло.
- Вот мы и обнаружили, что даже тебе может быть больно! - захлопала в ладоши «охотница на фей». - А вот это мы уберем, чтобы глазки не щипало, - заботливо вытерла она платочком вышедший на лбу и висках пытаемого холодный пот. - Глазки нам еще понадобятся. К глазкам мы еще придем. Но чуть попозже.
- А-ха-ха-ха-ха, - устало рассмеялся Виктор. - А тебе разве не говорили, что для игры в доброго и злого палача нужны двое? - осведомился он. - Или ты прогуляла тот урок, на котором это рассказывали?
- А нас как раз двое! - почти ласково ответила Эльза. - Ты и я. И поверь мне, больше нам никто не нужен. Но если ты так хочешь увидеть злого палача, хорошо, только ради тебя я готова примерить на себя подобную маску.
- Так значит до сих пор я общался с добрым? - хмыкнул тянущий время парень. - Ну надо же! Что-то я совсем расслабился, хороших людей не узнаю.
- А ты соберись! Сейчас мы закончим с правой рукой, потом поработаем с левой. И если ты так ничего и не скажешь, нам придется провести здесь с тобой весь день.
- А что я могу сказать, если вы ничего не спросили, юная леди? - рассмеялся Виктор, чтобы хоть немного сбить нервным смехом растекающуюся по телу боль.
- Да? - озадаченно уточнила Эльза. - И точно! Вот я забывчивая! Ну да ничего! Сейчас закончим с правой рукой и я обязательно что-нибудь спрошу! - Стоило затихнуть хрусту вхождения третьей иглы, как Эльза отошла обратно к столу и взяв небольшую горелку, вернулась к пленнику. - Так как говоришь твое имя? - поинтересовалась она, начав накаливать первую из игл.
- Джерар...Фернандес... - просипел находящийся уже на грани артефактор. Все же терпеть пытки его не учили никогда. А все силы уже подошли к своему порогу.
- Хм. Надо будет запомнить, - кивнула Эльза и перевела струю пламени на следующую иглу, мазнув по дороге по пальцам отчего кумеру начал запонять тошнотворный запах паленой плоти. - И что же такого ты искал в замке, что прошел столько мин и ловушек?
- Меня...зовут...Джерар...Фернандес...
- Это я уже поняла! - кивнула головой Эльза, переходя к следующей игле. - Но что же ты все таки искал? Мне ведь интересно!
- Джерар...Фернандес... - как заведеный продолжал шептать Виктор.
- Что ты искал!? - схватив несговорчивого пленника за волосы и задрав его голову так, чтобы смотреть ему прямо в глаза, прокричала капитан. - Отвечай! - она замахнулась свободной рукой, чтобы врезать тому по зубам, но все еще находившаяся в руке горелка, встретившись с челюстью парня, внезапно выдала огромный факел пламени и закричавший от дикой боли парень, которому в одно мгновение выжгло правый глаз, потерял сознание.
Отбросив в сторону горелку, Эльза прикрыла руками рот и сдерживая рвотный позыв, кинулась из камеры. Едва выбежав в корридор, она прислонилась руками к холодной и склизкой от плесени каменной стене после чего ее вывернуло наизнанку. Ее тошнило до тех пор пока не закончилась даже желочь, после чего, медленно сползя по стене и рухнув на пол в каких-то миллиметрах от остатков своего обеда и ужина, она закрыла лицо руками и разрыдалась.
Да, она всегда была жестока к врагам королевства и убивала их без душевных терзаний. Но придуманное командующим гвардии лично для нее наказание за то, что вор спокойно прокрался мимо всех ее людей дежуривших этой ночью, оказалось выше ее сил. Пытать она не была готова. Знал бы пленный сколько сил она затратила на самоконтроль, чтобы ни единым словом или движением не выдать собственное предобморочное состояние, наверное, посмеялся бы от души. Да, она убила многих, да, порой она позволяла себе поиграть с обреченной жертвой. Но вот так медленно убивать достойного противника, который не может тебе ответить ничем кроме снисходительной и грусной улыбки, было выше ее сил.